К повороту стоять!

Чтобы оттащить назад искалеченный «Эджинкорт» и снять команду с «Александры», англичанам понадобилось часа четыре. Всё это время береговые орудия и подоспевшие на помощь полевые батареи безнаказанно расстреливали корабли с дистанции в полверсты. Пробить толстые панцири английской стали они, разумеется, не могли, зато перекалечили всё, что не было прикрыто броней. «Эджинкорт» лишился обеих труб и грот-мачты; на палубе «Александры», заваленной обломками, то и дело занимались пожары. Над броненосцами вспухали ватные облачка шрапнельных разрывов, осыпая палубы градом круглых свинцовых пуль, каждая размером с крупную вишню. Бесполезные против брони, они дырявили кожуха вентиляторов, решетили шлюпки и паровые катера, выкашивали борющиеся с огнем пожарные партии.

Не сумев подавить русские батареи огнем, вице-адмирал решился на отчаянный шаг: скомандовал высадку десанта. Морским пехотинцам и матросам, вооруженным карабинами, револьверами и абордажными палашами, было велено заткнуть треклятые пушки, пока те вконец не раздолбали злосчастную «Александру».

Большей глупости он совершить не мог. В версте от берега, в сухих оврагах притаились три роты Кексгольмского гренадерского полка и сотня кубанцев-пластунов. С броненосцев их не заметили, и, стоило только десантным партиям приблизиться к батареям, как кексгольмцы с пластунами без выстрела ударили в штыки.

Громовое «ур-р-ра!» раскатилось над древними босфорскими скалами; не успевшие опомниться англичане были переколоты, перерезаны, передушены в свирепой рукопашной схватке. Назад из трех с половиной сотен вернулось едва три десятка тех, кому посчастливилось добежать до шлюпок.

Тем временем стемнело, и вице-адмирал оказался перед непростым выбором: взорвать выбросившуюся на мель «Александру» и отойти или же остаться на месте, защищая флагманский броненосец, но при этом подвергнуться другой, куда более грозной опасности. Об успехах русских минных катеров на Дунае и Чёрном море трубили все европейские газеты; застрявшие в узости пролива корабли могли стать их легкой добычей. Можно было, конечно, прикрыть ордер шлюпками и катерами с командами стрелков, но куда деться от огня батарей, которые так и не удалось привести к молчанию? Освещать пролив ракетами, полагаясь на защиту противоминных пушек? Но где гарантия, что эти сумасшедшие не прокрадутся под самым берегом? Тогда эскадра застрянет в проливе надолго, а когда русские подтянут тяжелую артиллерию, станет совсем худо – броня палуб не выдержит ударов шестидюймовых мортирных бомб. В июле русский пароход «Веста», вооруженный такими мортирами, всего тремя попаданиями вывел из строя турецкий броненосный корвет «Фетхи-Буленд». А ведь его палубная броня ничуть не уступала броне «Эджинкорта» или «Султана»…

Нелегко было сэру Джеффри Хорнби жертвовать своим флагманом, но выхода не было. Погреба «Александры», прочно засевшей на отмели под анатолийским берегом, подготовили к взрыву. Команде добровольцев, оставшихся на корабле, велено было поджигать огнепроводные шнуры, как только возникнет опасность захвата броненосца. Потрепанная эскадра уползала на зюйд, к Мраморному морю, а сэр Джеффри Хорнби заперся в адмиральском салоне на «Эджинкорте» и пытался найти ответ на вопрос: «А что бы он стал делать в случае удачного прорыва к Константинополю?» Да, орудия его эскадры способны сровнять половину города с землей, но вряд ли это заставило бы русскую армию отступить. Сил для полноценного десанта нет, и взять их неоткуда; любую высадку русские пресекут в считаные минуты. Эскадра могла бы стать серьезным аргументом, оставайся европейский берег Босфора и Константинополь в руках османов. Они могли бы заключить с русскими перемирие, а пока дипломаты изощряются в составлении статей будущего мирного договора – подтянуть к столице свежие войска и отгородиться от неприятеля полевыми укреплениями. Теперь же поздно: броненосная, сильнейшая в мире эскадра не в силах нанести сколько-нибудь заметный урон сухопутной армии и уж точно не сможет отбить захваченный ею город. А раз так – стоит ли рисковать? Не лучше уйти в Мраморное море, сохранив для Британии ценные боевые корабли и обученные команды?

Хорнби понимал, что этим решением поставит крест на своей адмиральской карьере. При любом развитии событий бегства ему не простят. И лучшее, на что можно теперь рассчитывать – это отставка и клеймо неудачника, которое придется носить до конца жизни. Что ж, если для спасения шести броненосцев и нескольких тысяч жизней британских моряков надо заплатить такую цену – он, сэр Джеффри Томас Фиппс Хорнби, вице-адмирал и второй морской лорд, готов.

III. Одиссея барона Греве