109. Наслаждение не является истинным благом, так как его способны испытывать дурные люди, и даже в большей степени, чем остальные. Взгляд стоиков, которые в данном случае следовали киникам. Родоначальник кинизма Антисфен заявлял: «Я предпочел бы быть сумасшедшим, чем наслаждаться!» Основатель гедонизма Аристипп ответил на это Антисфену: «Наслаждаться разумно гораздо труднее, чем воздерживаться от наслаждений». Впоследствии в античной философии началась драматическая борьба между гедонистами и ненавистниками наслаждений. В ряды гедонистов встали географ и астроном Евдокс, тоже почему-то озаботившийся этой проблемой, и впоследствии Эпикур со своими последователями, а в ряды ненавистников наслаждений встали стоики. Платон и Аристотель придерживались по этому вопросу «золотой середины» (см. «Никомахову этику» Аристотеля и диалог Платона «Филеб»). Марк Аврелий же в отличие от всех них даже не считает наслаждения состоянием души, однако так же, как киники и стоики, относится к ним крайне пренебрежительно.
110.
111.
112. Фрагм. 75 в издании Дильса (H. Diels – W. Kranz. Die Fragmente der Vorsokratiker. Bd. I,6. Berlin, 1951).
113.
114. Эпитет богини земледелия Деметры (у римлян – Цереры).
115. Филистион – комический поэт, современник Сократа, но вряд ли это в данном случае тот самый Филистион, потому что Феб и Ориганион, которые упоминаются вслед за тем, – лица безвестные.
116.
117.
118. Марк Аврелий использует все тот же стоический термин hypexaнresis (оговорка, ограничение). Ср. IV,1 и № 65 к нему, а также V,20 и ниже XI,37.
119. В греческом языке «счастливый, благоденствующий» буквально означает «тот, у кого хороший демон» (т. е. хороший характер), и наоборот: «несчастный» – это «тот, у кого плохой демон», на что и намекает Марк Аврелий, говоря, что благоденствие, счастье – это благой демон.
120. Принимаем конъектуру Узенера как, на наш взгляд, самую удачную из всех предлагаемых к этому трудному месту. Марк Аврелий хочет сказать, что утверждение Демокрита о действительности лишь первостихий и атомов теряет смысл, когда поймешь, что все, в том числе и атомы, – относительно или временно. Это оптимальное толкование, потому что Марк Аврелий вообще склоняется к скептицизму Метродора, Анаксарха и Монима (последнего он уже упоминал в II,15). Эти три античных философа отрицали возможность адекватного познания сути вещей, и от них позднее возник античный скептицизм, сыгравший такую большую роль в европейской философии в новое время.
121. Ср. VI,10 и № 101 к нему, а также VI,24 и № 106 к нему.