К северу от любви

– Какой телефон? О чем вы? – хмыкнул мужчина, усаживаясь в центр дивана.

Васильев сразу оседлал стул – тот был менее загажен.

– На хлеб не всегда деньги бывали. Но теперь все. Я в завязке. Деньги есть, а за пойлом не иду. Сейчас вот, вы уйдете, уборкой займусь. Дочку в гости жду. Проездом она в городе. С женихом. Надо привести здесь все в божеский вид, – он повел вокруг себя трясущимися руками. – Когда-то здесь было иначе. Но вы догадываетесь, я думаю.

– Почему так?

Васильев бросил взгляд в распахнутую дверь спальни: двуспальная кровать с голым матрасом, подушка без наволочки, вместо одеяла два черных пуховика.

– Деньги. Деньги испортили мою жизнь. У кого их нет – плохо. А у меня их стало слишком много. Вот и… Знаете, как это бывает: большие деньги, большие возможности, большие соблазны. Сначала жена ушла. Потом друзья откачнулись. Потом работы лишился. И покатилось. Но теперь все! – Его руки резко вспороли воздух перед носом. – Никакого пойла! Мне даже три дня назад удалось квартиру продать. Представляете! Безнадежную! Просто ребята по старой памяти позвонили. Взмолились: Юрик, помогай. Кроме тебя никто не сможет. И я продал, комиссионные получил. И не пропил, что главное! Химии бытовой купил, чтобы жилище свое отмыть. Холодильник купил – прежний пропил. Так бывает, знаете… И так бывает…

Васильев промолчал. Жалеть алкоголика со стажем он не собирался. Ему нужны были сведения, за ними он и приехал.

– Но квартиру-то сохранили, – он вдруг решил подбодрить Юрия. – А этого алкоголики лишаются в первую очередь.

– Да! – Весь в порезах, побритый нетвердой рукой подбородок горделиво задрался. – Это да. Жрать было не на что, а коммуналку платил. Квартиру сохранил. А вы? Вы по какой квартире ко мне с вопросами?

Васильев не знал, с чего начать. Человек пил несколько лет, себя не помня. Что могла сохранить его память из событий десятилетней давности?

– Даже не знаю… – Он покачал головой. – Скажу честно, не думал, что все так плохо с вами. Надеялся…

– Говорите, – потребовал Юрий с легкой обидой. – Или уходите. Но хочу предупредить: любая сделка или информация по сделке стоит денег. Я в них снова нуждаюсь.

– Готов платить, – покивал Васильев. – И мне да, вы угадали совершенно точно, нужна информация по сделке.

– Весь внимание.

Мужик с порезанной мордой, в растянутых трениках и непропитой майке из трезвого прошлого глянул холодно.

– Сделке той чуть больше десяти лет. Если она вообще состоялась. – Он вдруг смутился. Его речь самому показалась бредом. – Понимаю, звучит так себе. Но я расследую убийство девушки, чью мать убили чуть больше десяти лет назад. И боюсь, что эти два убийства как-то связаны между собой.

– Я так понимаю, вас интересует информация о матери погибшей девушки?

– Совершенно точно. Ее убили. Зарезали в таком месте, где ей, на первый взгляд, совершенно нечего было делать. Случайное, знаете, такое место.

– А на второй?

– А на второй, возможно, в том месте у нее была встреча с человеком, с которым…

– Говорите прямо: с любовником, – перебил его Юрий.

– Да, – с облегчением выдохнул Васильев.

– И вы думаете, что там у нее была квартира для свиданий?

– Предполагаю.

– А я? Я должен был тогда – десять лет назад – помочь найти ей эту квартиру?

Васильев изумленно вытаращился. Для пьющего несколько лет человека мужик достаточно хорошо соображал.

– Мастерство не пропьешь, – уловил Юрий его изумление. И неожиданно загрустил. – Десять лет назад… Самый расцвет моей деятельности. На мои услуги очередь была. Да… Народу прошло много. Как вы понимаете, всех упомнить я не мог. Но вы озвучьте персонажей и район. Возможно, и всплывет.

Васильев достал из кармана затрепанный блокнотик, распахнул на загнутой странице и зачитал.

Конечно, он все помнил наизусть, но всегда считал, что такие вот действия производят большее впечатление на допрашиваемого. То, что осело на бумаге, имеет больший вес, нежели слова.

Так считал Васильев.

– Иванова, Иванова… Редкая фамилия! – фыркнул Юрий, откидываясь на грязные подушки дивана. – И район… Я много квартир там продал. Новостройка была по соседству. Сами понимаете. Ангелина… Имя да, не такое распространенное. Но фамилия! И сами говорите: квартир на ее имя не было найдено. Значит, приобреталась, если было дело, на кого-то еще. А как она на меня вышла? Если выходила.

– Ее с вами должен был свести Цыпляев Геннадий Иванович. Не помните такого?

Он помнил. Васильев это сразу понял по высоко взлетевшим бровям и заблестевшему взгляду.

– Гена! Цыпляев! Ну конечно, я его помню. Я ему помогал, да. И его знакомым. А фото этой дамы у вас случайно нет?

Вот теперь Васильев фотографией погибшей Ангелины Ивановой обзавелся – выпросил у Андрея Сергеевича. Объяснил кратко: необходимо для расследования.

Он вытащил из блокнота небольшую фотокарточку погибшей Ангелины, протянул ее Юрию. Тот с минуту жадно всматривался в красивое лицо молодой женщины, потом проговорил:

– А ведь я ее помню. Точно помню. Она была у меня. И потом мы с ней несколько квартир просмотрели. Она искала тихое место для кого-то из своих родственников.

– Купила квартиру?