К суду истории. О Сталине и сталинизме

А в странах Западной Европы спокойно ели советский хлеб, отнятый у голодающих и умирающих от голода крестьян. Все слухи о голоде в России решительно опровергались как советской пропагандой, так и официальными лицами. Даже всемирно известный английский драматург Бернард Шоу, который как раз в начале 30-х гг. совершил ознакомительную поездку по СССР, писал, вернувшись на Запад, что слухи о голоде в России являются выдумкой и он убедился, что Россия никогда раньше не снабжалась так хорошо продовольствием, как в то время, когда он побывал в этой стране. Совершенно иную картину увидел в советской деревне Борис Пастернак. «В начале 30-х годов, – писал он позднее, – было такое движение среди писателей – стали ездить по колхозам собирать материалы о новой деревне. Я хотел быть со всеми и тоже отправился в такую поездку с мыслью написать книгу. То, что я там увидел, нельзя выразить словами, никакими словами. Это было такое нечеловеческое, невообразимое горе, такое страшное бедствие, что оно становилось уже как бы абстрактным, не укладывалось в границы сознания. Я заболел. Целый год я не мог писать» [256] .

До сих пор никто не знает, сколько людей в Советском Союзе умерло от голода в 1932 – 1933 гг. Многие исследователи сходятся на цифре 5 млн человек, другие называют 8 млн человек, и они, вероятно, ближе к истине. Число погибших было больше, чем в 1921 г. и чем в Китае во время страшного голода 1877 – 1878 гг. Об этом свидетельствуют косвенные данные. В книге «Народонаселение СССР» приводятся данные о численности украинцев в СССР: по переписи 1926 г. их было 31,2 млн, а по переписи 1939 г. – 28,1 млн человек. Абсолютное уменьшение за 13 лет составило 3,1 млн человек. Между тем за эти же 13 лет численность белорусов увеличилась на 1,3 млн человек, то есть почти на 30%. За период с 1926 по 1939 г. численность казахов уменьшилась на 860 тыс., уменьшилась численность и некоторых других национальных меньшинств [257] . Всему этому могло быть только одно объяснение – голод начала 30-х гг.

Справочники ЦСУ в течение шести лет (1933 – 1938) повторяли одни и те же данные о численности населения СССР – данные на 1 января 1933 г.: 165,7 млн человек. Выступая в декабре 1935 г. на совещании передовых комбайнеров, Сталин заметил: «У нас теперь все говорят, что материальное положение трудящихся значительно улучшилось, что жить стало лучше, веселее. Это, конечно, верно. Но это ведет к тому, что население стало размножаться гораздо быстрее, чем в старое время. Смертности стало меньше, рождаемости больше, и чистого прироста получается гораздо больше. Это, конечно, хорошо, и мы это приветствуем. Сейчас у нас каждый год чистого прироста населения получается около трех миллионов душ. Это значит, что каждый год мы получаем прирост населения на целую Финляндию» [258] .

Но Сталин поторопился со своим выводом об увеличении прироста населения и о том, что жить стало «веселее». Перепись 1939 г. дала цифру 170,4 млн человек. Чистый прирост составил, таким образом, менее 1 млн человек в год. Что касается более «веселой» жизни в СССР, то об этом речь будет ниже.

О ВВЕДЕНИИ ВНУТРЕННИХ ПАСПОРТОВ В СССР

Своеобразной репрессивной кампанией стала и проведенная в начале 30-х гг. паспортизация части населения страны.

Известно, что в царской России паспортная система служила в первую очередь целям полицейского надзора и ограничения передвижения в стране. Паспортная система настолько усложняла жизнь простых людей, что одним из важных требований революционно-демократического движения в России в конце XIX и начале XX в. было требование отмены внутренних паспортов и гарантия свободы передвижения. Естественно, что после Октябрьской революции паспортная система в СССР была отменена, и это считалось одним из важнейших демократических мероприятий нового пролетарского государства. В Малой Советской Энциклопедии, изданной в 1928 – 1930 гг., можно прочесть следующее: «Паспортная система была важнейшим орудием полицейского воздействия и податной политики в так называемом “полицейском государстве”. Паспортная система действовала в царской России. Особенно тягостная для трудовых масс, паспортная система стеснительна и для гражданского оборота буржуазного государства, которое упраздняет или ослабляет ее. Советское право не знает паспортной системы…»

В СССР в 20-е гг. паспорта выдавались гражданам лишь при поездках за границу. О таком именно «краснокожем» и «молоткастом» советском паспорте писал Маяковский в стихотворении «Стихи о советском паспорте», которое включено во все хрестоматии по советской литературе.