К суду истории. О Сталине и сталинизме

Логика борьбы за власть в стране и в партии, логика преступления вела Сталина к уничтожению под прикрытием политических процессов 30-х гг. основных кадров партии и государства, всех неугодных ему деятелей науки, культуры, независимо от того, принимали они участие в каких-либо оппозициях или нет. Таким образом, репрессии, о которых мы говорили выше, были только прологом и прикрытием еще более страшной и массовой террористической кампании, не имевшей, по-видимому, прецедента в мировой истории.

Л. Д. ТРОЦКИЙ В СЕРЕДИНЕ И КОНЦЕ 30-х гг.

На первом же московском судебном процессе в августе 1936 г. Л. Д. Троцкий был заочно приговорен к смертной казни. В это время он жил еще в Норвегии, и формально ему было запрещено заниматься политической деятельностью. Однако, узнав первые подробности московского процесса, Троцкий сразу же нарушил этот запрет: он делал заявления для печати, направлял телеграммы в Лигу Наций, посылал обращения к различным митингам. Это вызвало немедленную реакцию правительства Норвегии – оно предложило Троцкому покинуть страну. Однако ни одна страна Запада не хотела пускать к себе Троцкого. Он оставался пока в Норвегии, но под строгим домашним арестом. Защиту отца взял на себя старший сын Троцкого Лев Седов, однако, как потом выяснилось, каждый шаг Л. Седова был известен НКВД от осведомителей, которых Седов считал своими верными соратниками. В конце декабря Мексика дала согласие принять у себя Троцкого и предоставить ему политическое убежище. В глубокой тайне, под охраной, не на пассажирском судне, а на танкере, нанятом норвежским правительством, Троцкий с женой отплыл в Мексику. Он прибыл туда 9 января, а через две недели в Москве начался процесс «параллельного центра», где бывшие троцкисты преобладали среди обвиняемых.

В Мексике Троцкий развернул бурную деятельность, однако она находила очень слабое отражение в мировой прессе, ибо сам Троцкий не был популярен ни в буржуазных, ни в либеральных, ни в социал-демократических, ни тем более в коммунистических кругах. К тому же Троцкий не слишком хорошо понимал все то, что происходит в Москве, и в своих оценках часто выдавал желаемое за действительное. Он, в частности, писал:

«Временно спасая власть Сталина, кровавая чистка окончательно расшатывает социальные и политические основы бонапартизма. Сталин близок к завершению своей трагической миссии. Чем более ему кажется, что ему никто не нужен, тем ближе час, когда он сам окажется никому не нужен. Если бюрократии удастся, переделав формы собственности, выделить из себя новый имущий класс, этот последний найдет себе других вождей, не связанных революционным прошлым и более грамотных. Сталин вряд ли услышит при этом слово благодарности за совершенную работу. Открытая контрреволюция расправится с ним, вернее всего, по обвинению в… троцкизме… Однако такой путь вовсе не предрешен… Вполне вероятно, что революционные потрясения в Азии и Европе, предупредив свержение сталинской клики капиталистической контрреволюцией, подготовят ее падение под ударами трудящихся масс. В этом случае Сталину еще меньше придется рассчитывать на признательность» [351] .

Сразу же после процесса «параллельного центра» Троцкий решил организовать «контрпроцесс» для разоблачения разыгранного в СССР судебного фарса. Однако большинство видных и авторитетных деятелей западной интеллигенции отклонили предложение Троцкого принять участие в «контрпроцессе». Некоторые из них верили во многое из того, что происходило в Москве, другие не верили, но отрицательно относились к Троцкому. С большим трудом, при посредстве своих американских последователей Троцкому удалось создать специальную комиссию, во главе которой согласился встать 80-летний американский философ и педагог Джон Дьюи, человек, чья репутация ученого была вне сомнений. Заседания комиссии происходили в Мексике в доме Троцкого под строгой охраной полиции. Заседания комиссии начались 10 апреля 1937 г. и шли непрерывно в течение недели, однако западная печать уделяла им крайне мало внимания. Лишь через несколько месяцев после окончания заседаний комиссии в шестьдесят втором и шестьдесят третьем номерах «Бюллетеня оппозиции» был опубликован «Вердикт Международной комиссии о московских процессах», в котором, в частности, говорилось: «Комиссия находит:

1) Ведение московских процессов убеждает всякое непредвзятое лицо, что не было сделано никаких попыток для выяснения правды.

2) В то время как признания вообще требуют чрезвычайно серьезного рассмотрения, эти признания заключают в себе такие невероятности, что они убеждают комиссию совершенно независимо от того, каким способом они добыты, в их несоответствии действительности».

Отвергнув все конкретные обвинения в адрес Троцкого и его сына, комиссия в заключении своего вердикта записала:

«21) Мы находим, что прокурор чудовищно фальсифицировал роль Троцкого до, во время и после Октябрьской революции…

23) Мы находим поэтому, что Троцкий и Седов невиновны».