К суду истории. О Сталине и сталинизме

Следует отметить, что происходил не только арест наркомов, но и настоящий погром возглавлявшихся ими наркоматов, в которых арестовали почти всех ведущих работников. Полному разгрому подвергся, например, Наркомат тяжелой промышленности. Создав версию о существовании в наркомате «шпионско-вредительской группы», возглавляемой заместителем наркома Пятаковым, органы НКВД арестовали и других заместителей наркома – А. П. Серебровского, А. И. Гуревича и О. П. Осипова-Шмидта. Были арестованы начальники управлений, отделов и члены коллегии: К. А. Нейман, А. Ф. Толоконцев, А. И. Зыков, Ю. П. Фигатнер, С. С. Дыбец, Е. Л. Бродов и др. То же происходило и в других наркоматах СССР и РСФСР. Погибли такие известные и авторитетные деятели партии и государства, как Ш. 3. Элиава, Н. П. Брюханов, А. М. Лежава, А. Б. Халатов, Пауль Орас, В. М. Милютин, К. П. Соме, В. И. Полонский, В. Нанейшвили, М. В. Баринов, И. И. Тодорский, В. А. Кангелари, С. С. Одинцов, В. А. Трифонов, И. И. Радченко, М. М. Майоров, Г. И. Благонравов, А. И. Муралов, Я. Л. Бобис, К. Данишевский, Г. Джабиев и многие другие. Все это были «генералы» советской индустрии, главные деятели первой и второй пятилеток, а до этого активные участники революционной борьбы в России.

Жестокой чистке подвергся в 1937 – 1939 гг. аппарат Наркоминдела. Погибли заместители наркома Л. Карахан и Б. С. Стомоняков. Были вызваны в Москву и арестованы многие послы и атташе СССР в разных странах: Л. Юренев, М. А. Карский, Е. В. Гиршфельд, В. X. Таиров, Богомолов (посол в Китае), Островский (посол в Румынии), Г. А. Астахов, И. С. Якубович и др. Были арестованы заведующие отделами НКИД А. В. Сабинин, А. Ф. Нейман, М. А. Плоткин, А. В. Фихнер, Е. А. Гнедин и др. В тюрьме оказался дипломат М. Розенберг, много сделавший для франко-советского сближения. Погибли такие дипломаты, как В. В. Егорьев и Б. Миронов-Корнев. Были объявлены вне закона посол СССР в Болгарии Ф. Ф. Раскольников и посол СССР в Греции А. Г. Бармин, отказавшиеся вернуться на верную гибель в Москву. Репрессии затронули также многих корреспондентов ТАСС и советских газет за границей.

ГИБЕЛЬ СЕРГО ОРДЖОНИКИДЗЕ

1937 – 1938 гг. были временем не только массовых арестов, но и многих самоубийств. Так, считая себя обреченным, покончил с собой заместитель заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК Н. Н. Рабичев.

В феврале 1937 г. трагически погиб один из известнейших руководителей партии Серго Орджоникидзе. Видный деятель революционного подполья, активный участник Октябрьской революции и Гражданской войны, Орджоникидзе был в 1937 г. членом Политбюро и наркомом тяжелой промышленности.

В опубликованном 19 февраля 1937 г. правительственном сообщении говорилось, что С. Орджоникидзе в результате паралича сердца скоропостижно скончался 18 февраля в 17 час. 30 мин. в своей квартире. Было опубликовано также подробное медицинское заключение. Только на XX съезде КПСС официально сообщили, что Орджоникидзе покончил жизнь самоубийством. Основными виновниками этой трагедии были Сталин, Ежов и Берия.

Не решаясь прямо предъявить Орджоникидзе какие-либо обвинения, Сталин стал действовать исподволь, стремясь деморализовать Серго. Был арестован его старший брат – Папулия. Фальсифицированные показания Папулии были переданы С. Орджоникидзе в день его рождения. Почти ежедневно Серго узнавал о расстреле кого-либо из своих друзей и добрых знакомых. Массовые аресты прошли и в системе тяжелой промышленности; органы НКВД обходились на этот раз без санкции наркома, которую Серго отказывался давать и которую давали Сталин или Молотов. После этого Сталин присылал Орджоникидзе вырванные под пытками ложные показания. «Товарищ Серго, – писал при этом Сталин, – почитай, что о тебе пишут».

Орджоникидзе, однако, не очень верил этим показаниям и решительно протестовал против арестов в системе тяжелой промышленности. В некоторых случаях он поручал инспекторам своего наркомата проверить на месте обоснованность тех или иных арестов. Тем не менее Политбюро по предложению Сталина поручило именно Серго сделать на ближайшем пленуме ЦК доклад о «вредительстве» в промышленности. Сталин пошел даже на такую провокацию, как обыск в кремлевской квартире Орджоникидзе. Как писал в своей книге И. Дубинский-Мухадзе, Орджоникидзе, узнав об обыске, оскорбленный и разгневанный, всю ночь звонил Сталину. Под утро дозвонился и услышал в ответ: «Это такой орган, что и у меня может сделать обыск. Ничего особенного…» У Серго был разговор со Сталиным с глазу на глаз утром 17 февраля; он продолжался несколько часов. Потом был второй разговор, безудержно гневный, со взаимными оскорблениями, бранью на русском и грузинском языках. Все было разрушено в их отношениях. Как писал Дубин ский-Му хад зе, «уже ни любви, ни веры. Все разрушено… Разделять ответственность за то, что никак не в состоянии предотвратить, Серго не мог. Подличать не хотел, это значило бы перечеркнуть всю прошлую жизнь… Оставалось уйти» [353] .