К суду истории. О Сталине и сталинизме

7. Во время первой русской революции Сталин был организатором и участником ряда «эксов» – экспроприаций, т. е. насильственного захвата крупных денежных сумм и ценностей для нужд партии. В большинстве случаев приходилось убивать стражников. По законам того времени участие в экспроприациях каралось строгими наказаниями вплоть до смертной казни. Участие Сталина в отдельных «эксах» трудно было скрыть от охранки. Но все наказания, которые получал до революции Сталин, были сравнительно легкими. По мнению некоторых историков, эта «мягкость» царского правосудия не была случайной.

Для большинства прокуроров сталинского времени этих свидетельств было бы достаточно, чтобы выдать ордер на арест Иосифа Джугашвили, если бы он не был сам «хозяином» всех карательных органов. Но мы не можем встать на такой путь. Нетрудно убедиться, что все перечисленные выше «доказательства» связи Сталина с охранкой основаны на косвенных свидетельствах, весьма сомнительных и почерпнутых из вторых или третьих рук.

Почему, например, Сталин не расстрелял Берию и Кабулова, если они знали столь зловещую тайну о его прошлом? Кто может поручиться за правдивость рассказа старого большевика, якобы видевшего в квартире Сталина жандармского офицера высокого чина? Подобный визит жандарма в форме на конспиративную квартиру для встреч с большевиками вообще маловероятен. Ни о чем не говорит и совпадение партийной клички Сталина в 1912 году и клички неизвестного для нас провокатора. Сталин имел очень много различных партийных кличек. С другой стороны, кличка «Василий» могла быть в то время у многих большевиков. Кто может точно знать о причинах ареста Сеппа? В современной историографии Октябрьской революции этого имени мне не удалось обнаружить. Это эстонская фамилия. Один из революционеров-коммунистов А. Сепп участвовал в восстании в Эстонии в 1919 году после падения там Советской власти. Но восстание было подавлено, большая часть его руководителей погибла. Никакой донос в охранку не мог быть подписан «Иосифом Джугашвили». Доносы подписывались условными кличками, которые знал лишь начальник местного или центрального жандармского управления. Неточен и рассказ Т. Фирсовой о поездке Орджоникидзе. В действительности в охранке были позднее обнаружены материалы об их встрече. В доносах филеров говорилось о том, что Сталин и Орджоникидзе встретились в Москве и вместе выехали в Петербург. Полковник Заварзин телеграфно предупредил об этом начальника Петербургского охранного отделения. Для негласного сопровождения Сталина и Серго, севших в поезд 9 апреля 1912 года, были выделены три опытных филера. Поезд пришел в Петербург 10 апреля, а уже 14 апреля Орджоникидзе был арестован. Сталин был арестован 22 апреля, вероятно, именно потому, что он «отделился» в поезде от Орджоникидзе. Конечно, он должен был предупредить и Серго о замеченном наблюдении. Но это не доказывает связи с охранкой. Приговоренный к 3-летней ссылке в Нарымский край, Сталин бежал оттуда 1 сентября 1912 года и жил подпольно в Петербурге до своего последнего ареста. Не исключено, что царская полиция ничего не знала об участии Сталина в «экспроприациях».

Мы уже писали об уничтожении в дни Февральской революции документов Петроградского полицейского архива. Но восставшие не знали всех тайн и сейфов полиции. Часть архива Центрального жандармского управления, где имелись материалы и о деятелях РСДРП, была выкрадена бывшим послом России во Франции Н. А. Маклаковым и увезена за границу. В запечатанном виде этот архив был продан в библиотеку Гуверовского русского института США. Насколько нам известно, время для вскрытая этого пакета уже наступило. Но в нем не оказалось никаких сенсационных материалов, так же как и в архиве Троцкого, проданного в ту же библиотеку за 10 тысяч долларов с правом вскрыть запечатанные пакеты через 40 лет после смерти Троцкого. В эмиграции оказался и начальник Петербургского охранного отделения полковник Герасимов. Он лично вел дела с рядом агентов-провокаторов, не ставя в известность об этом своих коллег по охранке. Один из наиболее добросовестных историков русского революционного движения эмигрант-меньшевик Б. Николаевский писал, ссылаясь на утверждение Герасимова, что из числа «секретных агентов центрального значения, которые работали под руководством Герасимова, далеко не все были позднее раскрыты. Роль целого ряда из них до настоящего времени остается совершенно неизвестной. Объясняется это тем, что никаких сведений о них Герасимов в Департамент полиции не представлял (а именно на основании сведений Департамента были раскрыты имена большинства агентов по Петербургу...), сношения с ними поддерживал только сам лично, никто другой их не знал, а после ухода Герасимова с поста начальника Охранного отделения они также оставили полицейскую работу. Из их числа, по утверждению Герасимова, до сих пор никто не раскрыт» [505] .