К суду истории. О Сталине и сталинизме

Но были у Сталина и другие «заслуги». К ним надо отнести не только выселение «опальных» народностей. И в годы войны лагеря советского «архипелага ГУЛаг» были переполнены заключенными, многие из которых просили направить их на фронт, но умирали от голода на Колыме, в Казахстане, Сибири, на Урале. Здесь были тысячи знающих командиров и комиссаров, умелых хозяйственных руководителей, которых охраняли военизированные подразделения НКВД общей численностью в несколько сот тысяч человек. И в годы войны в каждом небольшом городке или районе сохранялось управление НКВД, хотя для поддержания общественного порядка здесь было достаточно отделения милиции. Сталин вел войну с гитлеровской Германией, но он продолжал вести войну и со значительной частью советского народа. Нельзя не сказать также о репрессиях среди военачальников в годы войны. Уже в первые недели войны по приказу Сталина было арестовано немало ответственных военных работников в Москве и на фронтах. Среди других были арестованы и расстреляны командующий Западным фронтом генерал армии Д. Г. Павлов, начальник штаба фронта генерал В. Е. Климовских, генерал П. А. Клич, был арестован также командир 14-го механизированного корпуса генерал-майор С. И. Оборин. Эти военачальники, которые были позднее реабилитированы, обвинялись в неподготовленности к войне и поражениях на фронте. Сталин таким путем пытался свалить на других ответственность за свои собственные просчеты [767] .

В начале войны Сталин отдавал распоряжения то об арестах, то об освобождении недавно арестованных людей. Мы уже писали о кратковременном аресте министра оборонной промышленности В. Л. Ванникова. Показательна в этом же отношении судьба заместителя министра авиационной промышленности В. П. Баландина. А. С. Яковлев писал в своих воспоминаниях: «Сталин молча прошел в кабинет, пригласив туда Шахурина, Дементьева, Жигарева, Петрова и меня... Не было уверенности, что защита Москвы с воздуха обеспечивается надежно. Забота о судьбе Москвы владела всеми.

...В кабинете Сталин несколько раз повторил, что людей нет, что некому поручить... людей не хватает. Когда Сталин заговорил о людях, Дементьев шепнул мне: – Давай попросим за Баландина. – Я кивнул ему, и мы воспользовались паузой в разговоре.

– Товарищ Сталин, вот уже больше месяца арестован наш замнаркома по двигателям Баландин. Мы не знаем, за что он сидит, но не представляем себе, чтобы он был врагом. Он нужен в наркомате, руководство двигателестроением очень ослаблено. Просим вас рассмотреть это дело, мы в нем не сомневаемся.

– Да, сидит уже дней сорок, а никаких показаний не дает. Может быть, за ним и нет ничего... Очень возможно... И так бывает... – ответил Сталин.

На другой день Василий Петрович Баландин, осунувшийся, остриженный наголо, уже занял свой кабинет в наркомате и продолжил работу...» [768]

Немало неоправданных репрессий и «чисток» проводилось в годы войны среди военнослужащих, вышедших из окружения. Значительными были репрессии органов «СМЕРШ» в действующих частях, а также в ближайшем тылу армии. Конечно, гестапо и немецкая разведка забрасывали в наши тылы немало шпионов, пытались склонить к измене многих советских людей. И все же отчеты органов «СМЕРШ», в которых говорится о больших количествах разоблаченных агентов, антисоветских элементов, предотвращенных заговорах, оставляют впечатление надуманности многих из этих «разоблачений».

Неоправданно жестокими были нередко не только действия органов «СМЕРШ», но и приговоры военных трибуналов различного ранга. Многих бойцов и командиров приговаривали к расстрелу по самым незначительным поводам. После катастрофы на Южном фронте летом 1942 года, когда по приказу Сталина были введены в армии заградительные отряды, Л. М. Каганович на совещании работников военных трибуналов, органов «СМЕРШ» и других заявлял: солдаты и командиры всех подразделений Советской Армии должны знать – если они идут вперед, их ждет награда или смерть, а если они идут назад – их ждет только смерть. Но именно рядовых солдат и боевых командиров меньше всего можно было бы упрекнуть в поражениях и отступлениях 1941 – 1942 гг. И в 1942 году сохранилась практика расстрела заключенных при отступлении. Так, в Ворошиловграде весной 1942 года по распоряжению члена Военной коллегии Верховного Суда СССР И. О. Матулевича в городских тюрьмах перед оставлением города были расстреляны почти все заключенные.

Были объявлены изменниками и многие генералы, погибшие в 1941 – 1942 гг. на поле боя. Одним из таких генералов, семьи которых были высланы из Москвы, был генерал-лейтенант В. Я. Качалов [769] .

Проводились репрессии и в тылу. Так, например, за «пораженческие» настроения была арестована группа философов (Ф. А. Горохов, И. М. Кулагин и другие). Незадолго перед концом войны жестокой «чистке» подверглись некоторые наркоматы. Особенно много арестов было произведено с ведома Л. Кагановича в Наркомате путей сообщения 16 марта 1944 года. Все эти люди были в конце 50-х годов реабилитированы, но чаще всего посмертно.