К свету

Внешне Дворак был темноволосым и глазастым, с более коротко подстриженной версией собственной бороды Агамабичи. Он был высоким, и одна рука у него была на перевязи. Если их отчеты были точны, это было потому, что он, черт возьми, чуть не погиб в успешной перестрелке с захватчиками, которые убили так много миллиардов человеческих существ.

И это, - признался себе Джеремайя Агамабичи, - вероятно, было настоящей причиной, по которой ему понравилось то, что он увидел.

- Надеюсь, ваши связи с Гринсборо стали лучше, чем были, сэр? - начал Дворак.

- Теперь, когда мы получили первые коммуникаторы новой модели, они, по крайней мере, так же хороши, как и до вторжения, - подтвердил Агамабичи. - Хотел бы я сказать то же самое об остальной планете. Наша связь с Бристолем такова ... боюсь, не слишком надежна.

- Мы знали, что вы испытываете некоторые трудности в общении с королем, но мы не осознавали, что они все еще серьезны, - сказал Дворак. - Помогло бы, если бы мы развернули центр связи новой модели в Бристоле для использования спутников шонгейри? Мы бы, конечно, проинструктировали ваших собственных ИТ-специалистов о методах шифрования.

- Это было бы очень любезно, - сказал Агамабичи, хотя Дворак почувствовал, что у него немного меньше полной уверенности в безопасности любого шифрования, которое люди Хауэлла могли бы показать британцам.

- Ну, если предположить, что у более амбициозных планов президента Хауэлла есть хоть какая-то надежда на успех, вам, очевидно, придется обсудить их с короной, - резонно заметил новоиспеченный госсекретарь. - Мы должны были подумать об этом и уже вступить в прямой контакт с королем, особенно учитывая, насколько близки США и Великобритания были так долго. Но, честно говоря, мы думали, что вы все еще общаетесь по трансатлантическому кабелю.

- Боюсь, что нет, - покачал головой Агамабичи. - Как я уверен, вы знаете, Ньюфаундленду был нанесен огромный ущерб, и это стоило нам кабельного соединения. О, повреждение остальной части коммуникаций страны не помогло, но сами кабельные терминалы просто исчезли, и привлечь кого-либо для их восстановления в настоящее время просто за пределами наших возможностей.

Выражение лица премьер-министра было мрачным, и Дворак прекрасно это понял.

Никто точно не знал, что сделала провинция Ньюфаундленд и Лабрадор, чтобы разозлить щенков, хотя, скорее всего, провинция просто оказалась не в том месте. Все три его настоящих города и огромное количество поселков получили свои собственные кинетические удары во время первой волны бомбардировок, вероятно, потому, что "щенки" основали крупную базу-спутник в Гранд-Фоллс-Виндзор, в центре Ньюфаундленда. Что, скорее всего, также объясняло, почему они потратили так много времени на "очистку" острова и остальной части Ньюфаундленда и Лабрадора. Во всей провинции никогда не проживало более полумиллиона человек; сейчас их было чертовски много меньше, и те, кто остался, с приближением зимы вели мрачную, беспощадную борьбу за выживание. Средние температуры в Ньюфаундленде обычно были довольно умеренными, колеблясь между шестьюдесятью одним градусом летом и тридцатью двумя градусами зимой, но эта зима уже оказалась намного хуже, чем "обычно", и слишком большая часть инфраструктуры была разрушена в клочья.

- Мы бы очень хотели иметь возможность предложить им хотя бы гуманитарную помощь, - продолжил Агамабичи, - но у нас нет транспорта и, честно говоря, помощи в обрез. И у нас, конечно, нет возможности создать какой-то анклав и восстановить кабельные терминалы.

- Понятно, - кивнул Дворак.