К терниям через звёзды

Услышав это, Марк весь встрепенулся и отвёл взгляд в сторону, погрязши в приятных воспоминаниях. Он хотел верить. Хотел верить всем словам, которые сказал ему учёный. Но неужели может происходить столько невероятных вещей в течении десяти суток? Его жизнь теперь казалась ему лишь нелепой байкой, звучащей из уст какого-нибудь астронавта, жадно заливающего в себя алкоголь в одном из баров Единого Государства.

Сглотнув слюну, нагромоздившуюся во рту от раздумий, Марк наконец выговорил:

— Жива?

— Да, — сказал Шен, не отрывая глаз от коммуникатора. — Жива. И она в Технократии.

Шен повернул экран коммуникатора, на котором светился запечатлённый фотокадр. На нём была она. Мария стояла рядом с каким-то седым морщинистым мужчиной. Он имел такую же седую бороду средней длины. Оба были одеты в белые нановолоконные костюмы, усыпанные блестящими заклёпками.

У Марка будто бы защемило в сердце. Он не отрываясь смотрел на нее и был безмерно счастлив. Всё те же белоснежные волосы. Белые, словно яростный вездесущий снег П-02. Только они теперь были намного длиннее, что придавало ей ещё большей красоты. На кадре застыло то самое серьёзное и сосредоточенное лицо, которое появлялось у неё в моменты работы. Оно всегда забавляло Марка. А на лице у неё сияли всё такие же горящие от энтузиазма и бунтарства серебристые глаза. Было в них то, чего не сможет нарисовать никакая техника. По ним Марк и понял, что кадр — не подделка. Это она. Живая. Такая же, какой осталась и в его воспоминаниях. Теперь он действительно хотел пойти с Шеном. Не просто пойти — он хотел бежать, сломя голову.

— Кадр настоящий, — сказал Шен. — Мы могли бы записать тебе видеообращение от неё, но это слишком рискованно для Технократии. Даже если один лишь этот кадр каким-то образом попадёт в руки Государства, быть беде. Твою подругу могут идентифицировать, вскроются ещё какие-то факты о нашем шпионаже, и может начаться настоящая война. Про видеозапись не может быть и речи.

Марк оторвал взгляд от экрана.

— И всё из-за меня? — ошарашенно спросил Марк.

Шен убрал коммуникатор.

— Ты не понимаешь масштабы и перспективы операции, которую провожу сейчас я. Хотя я, если честно, тоже их до конца не понимаю. При встрече спросишь всё у человека, который меня отправил. Он был слева на этом кадре.

— Как она оказалась у вас? — спросил Марк.

— Два цикла назад в системе ЗМ-02 один из проходивших мимо агентов Технократии подобрал спасательную капсулу. В системе недавно закончился бой между повстанцами и Государством. Капсула вышла на орбиту КП-33, и каким-то чудом её никто не заметил. При этом коммуникационная система на ней вышла из строя, что не позволило им выйти на связь. В капсуле было несколько повстанцев, включая Марию. Им предложили работу в Технократии, подробности которой я не имею права разглашать. И… они согласились.

— Не понимаю. Мне же сказали, что её «удалили».

— Ну, Государство не всегда говорит правду. Кому как не бывшему политзаключённому это знать?

— Но она не могла уйти к повстанцам, не попрощавшись со мной. Она бы дала хоть какой-то намёк.

— Послушай, я не знаю, как она туда попала и хотела ли она с тобой прощаться, — сказал Шен. — Этой информацией меня не снабдили. Может, позже спросишь её сам?

Марк хотел верить каждому слову микробиолога, но жизнь заключённого научила его искать подвох в словах любого человека.

— Зачем вам забирать повстанцев к себе? — скептически спросил Марк. — Я не представляю, что за работу они могут выполнять, ради которой Технократия может пойти на такие риски.

— Я не вхожу в Совет Технократии. И я не имею ответов на политические вопросы, — ответил Шен. — Я вообще гражданин Единого Государства, если ты забыл.

— Тогда зачем вам помогать Технократии? — продолжал сыпать вопросами Марк.

— Да, — вздохнул Шен. — Меня предупредили, что может быть сложно.

Микробиолог сделал паузу, улыбнулся и покачал головой.

— Я не верю ни в галактический порядок Единого Государства, ни в свободу Республики Объединённых Наций, — сказал Шен. — И тут, и там всё сводится к власти человека над человеком. В Технократии не так. Там верят во власть человека над Вселенной. Там верят в то, что однажды мы займём верховное место среди звёзд. Рискуя собой здесь, я помогаю возвыситься всей нашей расе. — Шен поднял голову вверх, устремляя свой взгляд сквозь заснеженный потолок шахтёрского комплекса куда-то дальше, к звёздам. — Внести свой даже самый крохотный вклад в то, чтобы человечество стало могущественнее. Это стоит того, чтобы посвятить этому всю свою жизнь. — Он ненадолго замолчал. — Но это моё последнее дело в пространстве Единого Государства. У тебя ещё есть вопросы?

— Как мы попадём в Технократию?

— Сначала скажи: согласен ли ты?