К Вашим услугам, государь [СИ]

Дверь тут же приоткрылась. Морщась от боли и прикрывая ладонью щеку, в комнату вошел Фриц.

— Что с тобой? — ухмыльнулся Фридеман.

— Кипяток, — угрюмо ответил оруженосец.

Часть седьмая

62

17 июня 1241 года, 9 часов утра

Арнульф, одетый уже в походный костюм (парадная одежда вся аккуратно запакована, связана в тюки, уложена в обоз), присел напоследок на краешек кресла. Откуда пришла эта традиция, присесть перед дорогой? Вроде бы классики не знали такого обычая, во всяком случае его учитель латыни ничего не упоминал об этом ни у Плиния, ни у Катона. Германские предки принесли? Наверное. Больше неоткуда.

Ничего не забыто, все взято, люди организованы, службы работают, отъезд монарха из постоянной резиденции не должен прерывать нормального течения государственных дел. Великое это дело — людишек погонять. Награду посулить или припугнуть чем, голос повысить или дать почувствовать себя важным — из любого можно веревки вить. Государством ворочать, это дело непростое. Да и каким еще государством! Где еще в Европе такую страну найдешь — огромная территория, что с севера на юг, что с запада на восток, а как все хорошо устроено. Вассалы сидят тихо, не то что эти франкские смутьяны, крестьяне пашут и жнут, горожане ткут и куют, дворянчики по мере сил развлекаются по замкам, монахи молятся, придворные бегают с докладами и по возможности друг на друга ябедничают. Лепота! Со времен Карла Великого такой страны не было. Но чтоб лепота стояла и не прекращалась, он, Арнульф, должен все держать под контролем, все обо всех знать, непрерывно понукать, подгонять и отслеживать.

А чуть расслабишься, так сразу рассыпается. Вот год назад он излишне понадеялся на Треплица, выпустил из виду подготовку военного похода на хельветов и в результате все пошло наперекосяк. Как смешон и жалок был тогда командующий Фихтенгольц, явившийся назад с поджатым хвостом, как побитый пес. А в чем его вина была? Когда кампания дурно организована, то будь ты хоть Цезарь, хоть сам Александр, все равно ничего не сможешь сделать. Организация, организация и еще раз организация. А потом уже полководческий талант, удача, героизм. Какой герой был Ганнибал! Как он задал перцу предкам нынешних итальяшек при Каннах. А кто войну выиграл? Кто дело организовал, тот и выиграл. А Ганнибал, будь он хоть трижды герой, остался в дураках. Да, в дураках. Кто там его победил?

Арнульф не смог вспомнить, кто же все-таки победил Ганнибала (история подчас так несправедлива к своим истинным героям!), и мыслями вернулся опять к Фихтенгольцу. Конечно, не было его вины в поражении. Фихтенгольц был храбрым рыцарем и умелым воином, не раз доказывал это делом, шрамы на его теле были лучшим тому свидетельством. Вот и тогда раненый явился, рука на перевязи. Значит, не прятался в своем шатре, не сидел в обозах, а был среди солдат, стоял как все под стрелами. Треплиц, негодяй, все провалил, превратил то, что задумывалось вначале как неожиданный стремительный набег, в громоздкий неповоротливый поход. Зачем ему понадобилось тащить всю эту кучу продовольствия в обозах? Что, по дороге нельзя было захватить? По тем местам уже лет двадцать никто войной не ходил, крестьяне должны были достаточно поразжиться. Зачем он тащил с собой артиллерию? Где это видано, в горы с баллистами на руках карабкаться. Ведь был же план в ставке утвержден: внезапно ударить, прорваться через перевалы, преследовать налегке, обложить Фрибург и только тогда уже начать правильную осаду. На месте бы уже все метательные орудия построили, тараны навесили, камней подходящих набрали бы. В горах, да чтоб камней не найти!

Но Треплиц, обстоятельный как наседка, все решил тащить с собой. Тьфу! Лучше бы солдат обучил как следует. А он, Арнульф, не уследил. Как раз тогда Эделия появилась впервые на придворном балу. Ах, Эделия! Где она была раньше? В каком монастыре прятала ее хитроумная мамаша? Арнульф влюбился немедленно и без памяти. Розмари получила отставку (с чего бы это она так недовольна была? Ведь приличное приданое получила), а в его сердце и спальне безраздельно воцарилась Эделия фон Шляппентохас. И… не уследил за приготовлениями, пустил на самотек, доверился Треплицу.

Ну Треплиц, понятно, сапогом под зад получил, вылетел из кабинета в пять минут с треском и дымом и в обнимку со всеми своими приказами о заготовке провианта и зимней одежды для армии, а Фихтенгольц не только остался, но и был приближен в советники. Храбрые преданные служаки всегда нужны. И когда пришел нынешний Гюнтер и молча положил перед ним на стол свидетельства фихтенгольцевой измены, то Арнульф отказался им верить. Только прочитав сам перехваченное с курьером донесение своего любимца и лично курьера допросив, он поверил. И распорядился без лишнего шума удавить Фихтенгольца в темном углу. Зачем здесь нужны огласка, суд, позор? Но Гюнтер отсоветовал. Гюнтер предложил тогда показавшуюся ему очень дельной идею снабжать хельветов через Фихтенгольца ложной информацией.