К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины

В первое десятилетие нашего брака мы с Джонатаном были одинаково привержены карьере, и занимались тем, что нам нравилось, ни в чем себя не ограничивая. Большую часть времени я проводила в Лондоне, а последние пару лет Джонатан жил в Токио. Я бы никогда не по-просила его отказаться от карьеры, которая привела его в Азию, да и он ни за что не потребовал бы от меня бросить работу Лондоне, которую я так любила, и это был ключевой ингредиент уникального романтического клея, который удерживал нас вместе. Мы были классическим единством противоположностей, мы жили порой на разных континентах, встречались друг с другом как можно чаще в интересных местах между этими географическими точками. Мы ощущали себя достаточно комфортно в обществе друг друга и наедине с самими собой, чтобы никогда не нуждаться в такой близости, которая заставила бы кого-то из нас пойти на компромисс. Я никогда не считала наши отношения на расстоянии неприятным осложнением или недостатком. Они помогали нам не воспринимать друг друга как нечто само собой разумеющееся и подстегивали в нас желание посетить тысячи укромных уголков Юго-Восточной Азии, которые в ином случае мы бы никогда не открыли для себя. Я рассматривала свою карьеру как с трудом завоеванный кусок территории, где я приобрела свой собственный опыт, на который могла претендовать, если только не прекращала достаточно усердно трудиться, чтобы сохранить его.

Ужасно было узнать, что при самых благоприятных обстоятельствах понятие «стабильная работа» – всего лишь выдумка, утешительная сказочка, которой взрослые убаюкивают себя по вечерам. Когда экономика Лондона начала рушиться, банки перестали выдавать кредиты, а бизнес обанкротился. Великобритания последовала за США, переживая худший спад со времен рецессии 1929 года, и дорогие костюмы стали поспешно искать убежище. Атмосфера в моем шикарном офисном здании в Лондоне становилась заметно более разреженной по мере того, как оттуда утекали средства. Всякий раз, как я набирала номер с чьей-нибудь визитки, оказывалось, что телефон отключен, и мне казалось, что я вижу, как мой коллега падает в шахту лифта.

Я прожила в Лондоне достаточно долго, чтобы получить двойное гражданство – в придачу к американскому паспорту у меня был теперь и британский, так что в этой ситуации я оказалась не только между двух работ, но и между двух родных стран. Поскольку Джонатан базировался в Азии, его бизнес процветал, тогда как мой буквально испарялся, так что впервые показалось разумным найти место, которое устраивало бы нас обоих. Мы провели множество долгих ночных дискуссий о логистике и возможностях, о сравнительных налоговых ставках и всяческих факторах, благодаря которым где-то можно обрести новый дом. Когда мы отфильтровали все возможности, сопоставив их с картой самых привлекательных вакансий, осталось выбрать между Гонконгом и Сиднеем.

– Гонконг, – решила я. – Он вне конкуренции.

Действительно, вы только задумайтесь об этом: в Австралии проживают 60 % самых опасных сухопутных или морских тварей, включая пауков, змей и утконосов, с другой стороны, Гонконг – шестизвездочный, высокотехнологичный, первый в мире метроплекс, битком набитый обувными магазинами и новыми возможностями. Мне нравилось, как город трогает меня, в буквальном смысле. В Гонконге самая большая в мире система уличных эскалаторов и движущихся тротуаров, что позволяет каждому заниматься своими делами с максимальной быстротой. Китайцы придают огромное значение эффективности, трудолюбию и накоплению богатства. В этом я разделяю их убеждения. Гонконг располагал всем, что мне требуется для работы. Вот только самой работы не было. И осознали мы это в полной мере, лишь пробыв в этом городе некоторое время.

Никто на меня не давил, никто не требовал, чтобы я сразу же устроилась на работу. Я предусмотрительно отложила кое-какие деньги как раз на такой черный день, да и доход Джонатана помогал нам удержаться на плаву, но мне неприятно было находиться там, где у меня не было причин быть. Цель для меня была не просто делом чести, она была источником самоуважения. С тех пор как мне исполнилось 15, я ни разу не проводила целый день, не работая. Всю свою сознательную жизнь я куда-то ходила и где-то трудилась. И вот теперь я впервые перебралась куда-то, чтобы не работать, и тротуары Гонконга уносили меня вперед, помогая двигаться в никуда с максимальной эффективностью.