К вящей славе божией!

Султан Мухаммед в сопровождении крымского хана Селим Гирея мчался к своим непобедимым алаям (полкам). Падишаха полумира сопровождала тысяча отборных придворных спахиев19. Все они на черных лошадях, покрытых золотыми чепраками. Уздечки коней украшены золотом. Каждый воин в добротной легкой кольчуге, одетой поверх синего с золотом кафтана, и в островерхом восточном шлеме, вооружены длинным прямым мечом и кривой саблей, копьем, луком и у каждого был нарядный красно-желтый щит.

Сам султан блистал в легких доспехах, кольчуге с золотой насечкой, стальном нагруднике с изображением полумесяца и островерхом шлеме с золотой каймой. Под ним был белый арабский жеребец. У левого бедра падашиха – тяжелый меч Османа, великого султана турок.

Повелитель заметно погрузнел, сказалась его жизнь, проводимая только в наслаждениях. Трудиться султан не любил и все дела по управлению империей препоручил великому визирю. Он и сейчас никогда не отправился бы в поход, но Кепрюлю уверил его, что это необходимо для будущей славы его имени.

Султан отправился на войну в сопровождении своей личной пестрой небольшой армии – тысячи слуг и своего гарема. Пятьдесят одалисок ехали за войском особым караваном. У каждой из них отдельный возок и по десятку служанок. У служанок были свои возки и свои слуги. Охрана гарема поручена конному отряду в двести пятьдесят бешлиев20

Селим I Гирей, хан Крыма, с неодобрением смотрел на растянувшиеся возки челяди султана, от которой в походе не было никакого толка. Турки все чаще отягощали армию такими вот спутниками. Но что он мог сказать? Он лишь слуга повелителя османов.

Хан отправился в поход налегке. Селим был моложе султана и мечтал отличиться в сражении. На войне он жаждал только битв, потому свой гарем оставил дома.

Повелитель Крыма был в доспехах по роскоши не уступавшим султанским. Его черный конь с белой звездой во лбу стоил целого состояния.

– Мой повелитель сильно рискует, – высказал хан свое мнение. – У нас только тысяча спахиев и пятьсот моих воинов ханской гвардии.

– И что с того? – беспечно отозвался Мухаммед.

– А если ляхи ударят по нам? Они могут нанести неожиданный и подлый удар.

– Но мой визирь говорил мне, что у ляхов здесь мало войска.

– И все же нам не стоило отрываться от обоза и наряда (артиллерия)!

– Но они так медленно ползут, мой Селим!

Султан поморщился, когда вспомнил сотню пушек, которые везли конные упряжи. Он не любил медленного движения.

– Мне донесли, – проговорил хан. – Что польский полковник Володыевский рыщет здесь со своим драгунским полком. И с ним, кроме драгун, около тысячи казаков атамана Мотовыла. Для гяуров будет большой удачей напасть на повелителя полумира!

– Ты так низко ценишь моих придворных спахиев, мой Селим? – усмехнулся султан. – Да и твои пятьсот всадников чего-то стоят.

– Я знаю о мужестве воинов падишаха. Но повелителю не следует рисковать своей жизнью.

– А мой великий визирь говорил, что я могу вдохновить моих воинов на подвиги во имя веры! Ты так не думаешь, мой Селим?

– Это священный долг повелителя османов, но его жизнь слишком драгоценна, чтобы ей рисковать. А я сам готов пасть защищая моего султана от любого врага!

– Вот и отлично, мой Селим! Ты знаешь, что я и сам не люблю рисковать, но сейчас с такой охраной мне нечего бояться. Эти тысяча спахиев готовы сразиться с пятью тысячами ляшских драгун и каких-то казаков. Этот поход будет быстрым и удачным.

– Мой повелитель победит гяуров! Такова воля Аллаха! Сегодня к твоим стопам падет Ляхистиан, а затем и урусы принесут тебе покорность!

– Так и будет, мой Селим!

Падишах помчался вперед, и хан решил не отставать от повелителя осман…

****

Крепость Каменец, 2 августа, 1672 года.

Генеральный подольский староста Николай Потоцкий осматривал стены Каменецкой крепости. Его сопровождали полковник Ежи Володыевский, недавно присоединившийся к войску со своей тысячей драгун, казачий полковник Мотовыл, ротмистр коронного войска Мокрицкий.

Потоцкий остался недоволен тем, что хороших пушкарей в замке было всего 10 человек.

– И как прикажете воевать, панове? Я обещал ясновельможному крулю защитить замок и не пустить проклятых турок в пределы дорогой отчизны! Мне донесли, что у султана 200 тысяч отборного войска! И хан с татарами и иные его наймиты!

– Пан круль пришлет нам подмогу, – проговорил Мокрицкий. – До той поры мы продержимся.

– Пан круль! – передразнил ротмистра староста. – Что может прислать нам пан круль? Тысячу своих гусар? Много она нам поможет! Немецким полкам не плачено жалование, и они не будут защищать Речь Посполиту задаром, панове! А сколько у вас копейщиков, пан Мокрицкий?

– Восемьдесят, пан староста!