К вящей славе божией!

Поланецкого с небольшим отрядом быстро отсекли от основных сил. Наместник Носовский понял, чем грозит им безумная атака, и приказал гусарам поворачивать коней.

Он сделал это, когда польское знамя пало. Он видел, что полковник еще жив и сражается, но не собирался его спасать.

– Полковник пал! – закричал он. – Всем отходить! Наше знамя пало!

Началась паника:

– Полковник убит!

– Отходим!

– Знамени нет! Смотрите!

Гусары выполнили приказ и, отбиваясь от наседавшего противника, стали уходить, пока «клещи» Дорошенко не захлопнулись.

Поручик Мациевский, что дрался рядом с полковником, подхватил упавшее знамя короля. И он заметил, что полк уходит.

–Пан полковник! Наши отступают!

–Как отступают?! – закричал Поланецкий, отбиваясь от вражеских сабель.

–Они увидели, что знамени нет! Я только сейчас его поднял…

–Так подними его выше! Они не бросят стяга короля!

Рядом с полковником пали три гусара, сраженные пистолетными выстрелами. Вырваться из окружения врагов у этой части отряда не было никакой возможности. Им оставалось сдаться либо умереть.

Мациевский защитил своего командира от татарской стрелы и пал с пронзенной грудью. Знамя снова упало на землю. Польский гусар хотел подхватить его, но не успел. Его сразила пика казака. И сотник Дорошенка подхватил стяг хоругви панцирной кавалерии коронного войска Речи Посполитой.

Ян Поланецкий зарычал и решил отбить знамя. Но его конь пал, казачья пика распорола его живот. Полковник упал на землю, он успел соскочить с лошади, и она его не придавила.

– Захватить! – прокричал кто-то рядом с ним. И шею командира гусаров захлестнул аркан…

***

Крепость Каменец, 18 августа, 1672 года.

Штурм.

Ян Поланецкий стал добычей татарского мурзы Тибердея. Его заарканили слуги мурзы. Гетману Дорошенко достались польские знамена, которые он отправил в дар падишаху.

Мурза был дороден и выглядел как истинный татарин. В нем не было гяурской крови, как в иных мурзах и салтанах, ибо среди татар было модным брать в жены гяурок, и постепенно знать ханства зачастую стала походить на европейцев.

Но Тибердей был сыном татарки и его отец не был знатным мурзой. Он был простым пастухом, и его сын пошел бы по стопам отца. Своим возвышением Тибердей был обязан хану Селиму Гирею.

Он похлопал сидящего на повозке Поланецкого по плечу.

– Для тебя война закончилась, эфенди. С этой горки тебе будет виден штурм. Ты же хочешь посмотреть на штурм Камениче?

– И ты для этого притащил меня сюда, мурза? – гневно спросил полковник.

– Зачем гневаешься? – спокойно ответил Поланецкому Тибердей. – Ты хорошо бился и тебе повезло. Тебя заарканили мои воины. Ты сохранил жизнь и сохранил честь воина. Ты не опустил своего меча, у тебя его вырвали из рук.

– И что с того?

– А то, что тебе стоит благодарить своего Христа, эфенди! Ты заплатишь за себя выкуп, и я отпущу тебя обратно в Ляхистан.

– А с чего ты взял, мурза, что за меня заплатят? – усмехнулся пан Ян.

– Ты командовал гусарским полком, эфенди. В твоей стране такими силами бедняки не командуют. Ты знатный шляхтич. Но я не сделаю тебя нищим, эфенди. Мы сможем договориться. Но это потом. А сейчас мы с тобой станем смотреть битву. Татары нашего хана не принимают участия в штурме. Но отсюда все хорошо видно! И здесь безопасно.

Поланецкий поразился количеству турецких войск.

Громадные массы янычарских алаев колыхались подобно морю. А Поланецкий знал, на что способны эти воины, воспитанные в ненависти к неверным, и знающие в жизни одно дело – войну.

– Видал какая какие войска у падишаха? – спросил мурза. – Кто может противостоять им? И таких армий падишах может выставить три или четыре. А где войска твоего короля?

Поланецкий понимал, что это правда. Речь Посполитая, большая держава, объединявшая Польшу, Литву и Украину, не могла выставить и шестидесяти тысяч армии. А султан набрал 200 тысяч. И если надо он в следующем году пригонит сюда еще 200 тысяч…

***

Отряды янычар пошли в атаку. Они быстро под огнем противника подошли к рвам и стали забрасывать их фашинами. Впереди одного алая шел сын великого визиря Асан-Мустафа. Он первым хотел ступить на стену города гяуров. Он знал, что падишах смотрит на штурм.

Ляхи открыли огонь из пушек и мушкетов. Люди стали падать рядом с сыном визиря. Пало знамя алая и его тут же подхватил другой янычар. Но и он свалился мертвым через несколько шагов.

– Подобрать знамя! – закричал Асан-Мустафа.

И снова зеленый штандарт поднялся над алаем. И снова пуля сразила знаменосца.

– Они стреляют в знаменосца! – заорал рядом янычарский офицер.

На этот раз штандарт подхватил сам Асан-Мустафа…

***

Поланецкий радовался успеху обороны. Первый штурм был отбит с большими потерями для янычар.

– Они не возьмут крепости! – вскричал он мурзе Тибердею. – Такие потери для твоего падишаха.

Мурза согласился.

– Верно! Клянусь Аллахом, что скоро поступит приказ об отходе. Зачем губить воинов падишаха? Но только что это за потери для армии повелителя? Завтра ты увидишь новый штурм.

Поланецкий знал, что султан не отступит от города.

– А чем он еще закончиться, мурза?