К вящей славе божией!

Хотин, 11 ноября, 1673 год. Битва.

Польско-литовское войско пана коронного гетмана Собеского было готово вернуть честь польскому оружию. Хотинская крепость, где засел турецкий сераскер Гусейн-паша, расположенная в излучине Днестра была укреплена рвами и земляными шанцами.

У коронного гетмана была теперь настоящая армия в 30 тысяч солдат. Теперь он мог показать, на что он способен.

На рассвете Собеский, хоть и разыгралась метель, отдавал последние распоряжения. Рядом с ним были гусарские полковники пан Ян Поланецкий и пан Станислав Яблоновский.

Пан гетман и пан Станислав были в вошедших в моду чешуйчатых сарматских доспехах. Сияющие кольчуги их напоминали рыбью чешую. И эти кольчуги были богато украшены золотом. На пане Поланецком его старые доспехи и леопардовая шкура, принятые при короле Владиславе IV.

– Мы создадим видимость атак с трех сторон, – сказал гетман. – Это заставит турок раздробить свои силы, панове. А мы залпами орудий собьем врага вот здесь! Пехота создаст проходы в шанцах для атаки кавалерии. И вы пан Поланецкий и пан Яблоновский поведете туда свои хоругви гусар!

–То отличный план, пан гетман! – восхитился Поланецкий.

Пан Ян всячески старался угодить тому, кто скоро станет королем Речи Посполитой…

***

Паша Гусейн внимательно осмотрел позиции коронного гетмана со стены крепости. Он понял, что задумал Собеский. Он пробьет стены с одной стороны и двинет туда все свои силы. Сначала пехоту, а потом и кавалерию.

Абди-ага стоял рядом и ждал решения своего сераскера.

– Они готовятся наступать с трех сторон. Видишь, Абди-ага?

– Вижу, мой господин.

– Я распределил янычар на все участки равномерно. Я не могу знать с какой стороны гяуры, да покарает Аллах неверных собак, нанесут главный удар.

– Мои спешенные конники…

– Нет, Абди-ага, – Гусейн-паша прервал его. – Ты не станешь ставить всадников на стены. – Мы будем беречь твоих спахиев. Ты будешь охранять мост через Днестр! И после моего приказа сразу переправишь туда всех спахиев24!

– Но, мой господин! Ты намерен сдать крепость?

– Я не намерен рисковать твоими спахиями, Абди-ага. Они еще понадобятся солнцеликому султану.

– А янычары?

– Этот сброд, который полностью разложился и не подчиняется своему сераскеру? – усмехнулся Гусейн-паша. – Клянусь Аллахом, я не стану их жалеть.

– Значит, мой паша, готов сдать крепость гяурам?

– А ты посмотри туда, мой Абди! – Гусейн указал на войска Собеского. – Осадная артиллерия разрушит стены этой крепости. А что ты видиш вон там. Абди-ага?

– Крылатую кавалерию ляхов.

– И посмотри, как много у Собеского этой квалерии. Сколько мы сумеем продержаться? Собеский неплохой полководец.

– Значит, мой паша, готов погибнуть здесь?

– Я? – удивился Гусейн. – Нет. Я уведу войска падишаха через реку и разрушу мост. Я спасу знамена моего повелителя.

– Но великий визирь прикажет казнить нас всех!

– Не успеет, Абди-ага.

– Не успеет? Это не столь сложно – приказать нас казнить!

– Я не поеду в ставку Кепрюлю, мой Абди. Я поеду в ставку султана. И вы не станете присоединяться к армии Кепрюлю пока.

– Но повелитель правоверных сейчас в Стамбуле!

– Вот именно. И я поеду туда и брошусь к ногам повелителя! А затем никто не посмеет никого казинть из моих командиров.

Абди-ага понял, что за игру затеял его сераскер. Пожалуй, Гусейн еще сможет выкрутиться. Султан его любит и ценит…

***

Польская обманная атака удалась. Осадные пушки Собеского пробили стену по центру позиций коронной армии. И в провалы была брошена пехота. Но её было мало, и создалась угроза, что штурм будет отбит. Тогда коронный гетман бросил в бой спешенных драгун и те поддержали пехотинцев. И проходы для кавалерии были готовы.

Гетман указал булавой на стену:

– Панове полковники! Дело для ваших панцирных хоругвей! Во имя короля и Речи Посполитой!

Поланецкий выхватил саблю и первым бросился вперед, за ним шли знаменосцы, и тронулась масса тяжелой гусарской крылатой кавалерии. Яблоновский не желал отстать от Поланецкого и не хотел делиться славой.

– Пан, ротмистр! – на ходу окликнул он своего офицера.

– Да, пан полковник!

– Пусть твои гусары будут первыми! Не дай Поланецкому вырвать нашу победу!

– За то пусть пан не переживает! – усмехнулся громадный ротмистр, гусаров Яблоновского.

Небольшой отряд обошел полковника Яна и первым ворвался в город. Ротмистр врубился в ряды янычар и своим палашом расчистил кровавую просеку в их рядах. Его натиск так напугал турок, что они стали отходить.

Поланецкий был взбешен тем, что его обошли, и рвался в самую гущу боя. В крепости он увлек своих гусар в сторону, где янычары сооружали баррикаду. Конь полковника легко перескочил укрепления и Поланецкий стал рубить врагов.

Он сильно оторвался от своих людей и оказался в окружении янычар.

– Захватить гяура! – закричал какой-то ага.

Полетели акраны, но полковник ловко перерубил их. Больше того он рассек саблей голову аге, что приказал его взять.

Турки кричали:

– Проклятый гяур!

– Шайтан!

Поланецкий срубил еще двоих янычар, и к нему подоспели на выручку гусары. Поручик восхитился мужеством полковника: