К вопросу о миражах

— Найти в Москве «Золотого» не представляло большого труда, ведь я всю жизнь проработал в органах государственной безопасности, — продолжал Бездомный, — так вот ради этой чертовой коробки предал своего командира, который однажды спас мне жизнь, написал на него рапорт, что он являлся врагом Советской власти. И это ради того, чтобы убрать человека, знавшего тайну этой шкатулки. Молодой тогда был и жадность победила разум.

— Ну а каким образом Вы надеялись получить вторую географическую координату места, где спрятали драгоценности эмира? — спросил Кудрин.

— А что, мой командир жив, ведь только он знал об этих координатах? — встрепенулся Бездомный.

— Жив, — ответил Евгений Сергеевич, — в свое время все узнаете.

— Я и сам не знаю, вся моя сущность была нацелена лишь на ее поиск, — ответил он, — сколько я земли перерыл у дома Калапу-ша, сколько людей мной тогда было опрошено в Караулбазаре и все безрезультатно. Но если честно, то вначале мне действительно хотелось найти эти богатства, но потом с годами осталась лишь маниакальная страсть к ее поиску. И вот недавно, открыв газету «Правда Востока», я увидел на фотографии среди экспонатов найденных археологами, эту шкатулку с изображением последнего эмира Бухары. Я был страшно рад этому и, мне захотелось любыми путями ее заполучить, но неожиданно ее вместе с другими артефактами увезли на выставку в Москву. Вот я и приехал в столицу и отправился к «Золотому».

Ну а что касается одной из координат, то видимо ее знает единственная живущая поныне дочь эмира, проживающая в Америке. Поверьте, у меня даже в мыслях не было встретиться с ней, это просто невозможно в нашей стране. Вот, пожалуй, и все, а сейчас я пенсионер и проживаю в Бухаре, семьи так у меня и не было, а в последние годы я пребывал в депрессии от никчемности жизни, видимо бог покарал меня за все прегрешения, — закончил свой рассказ Бездомный.

— Ну, хорошо, поедем на Петровку и там все запротоколируем, — сказал Кудрин и, положив шкатулку в свой портфель, направился к выходу из квартиры.

Через тридцать минут все уже входили в здание Управления. Вольский пошел с Бездомным в свой кабинет для документирования его показаний, Ковалев с «Золотым» прошел в свободный кабинет сотрудника Кудрина, находящегося в отпуске, а сам Евгений Сергеевич пошел в свой кабинет для встречи с Макеевым.

Ровно в девять часов вечера в дверь постучали и, на пороге кабинета появился директор музея Макеев.

— Проходите Иван Андреевич, — сказал Кудрин, — нашлась все-таки шкатулка с изображением эмира Бухары, но никакой записки там не было; человек в чьи руки она попала, видимо не найдя ничего ценного, выбросил ее в мусор, как и саму шкатулку.

— Значит мы теперь никогда не узнаем того места, где спрятаны драгоценности эмира, — грустно проговорил Макеев.

В этот момент в кабинет вошел Вольский, а за ним Бездомный. Увидев Макеева тот задрожал, упал на колени и громко зарыдал — «Прости командир, прости меня, бес попутал».

Макеев смахнул слезу из глаза, подошел к нему и ответил: «Бог тебя простит Сашка, вставай не будь бабой».

Бездомный встал с колен и молящим взглядом уставился на своего командира.

— Постарел ты Сашка, — проговорил по-отечески Макеев и погладил его по седой голове.

— Прости командир, что тогда жадность победила меня, — лепетал Бездомный, — я до сих пор не могу себе этого простить.

— Да ладно, что было то прошло, я ведь узнал, что это ты на меня тогда написал донос, — задумчиво проговорил Макеев, но мы уже старики и теперь пора уже на покой.

— Я Вас больше не задерживаю, — сказал Кудрин, — завтра оба прибудете сюда к следователю, а там видно будет.

Старики обнялись и как неразлучные приятели пошли к выходу из кабинета.

Оставшись один, Евгений Сергеевич сел в свое кресло и задумался.

— Вот ведь как бывает, — подумал он, — человек практически всю жизнь жил с иллюзорной идеей добыть эти драгоценности. И, это, как оказалось, явное несовпадение желаемого с действительным, а в своих иллюзиях он как бы пребывает в прошлом и его подогревали грезы будущего сладкого — драгоценностей эмира. Прошлое у таких настырных как Бездомный неотступно и обитает в глубинах памяти в виде фобий. К сожалению, итог один — крушение фантазий, с последующей депрессией и страхами к будущему.

— Вот и вся история с географией товарищи курсанты, — закончил свой рассказ Кудрин.

В зале воцарилась тишина, только курсант Косяк робко спросил: — А что было дальше?»

— А дальше уже ничего не было, — ответил Евгений Сергеевич, — дело мы закончили и передали в следственный отдел. В музей Бухары из трех украденных экспонатов был возвращен лишь серебряный портсигар эмира. Пряжка бесследно пропала, а шкатулку по просьбе ученых для дальнейшего изучения, передали в исследовательский центр Академии наук.

— Товарищ подполковник, — не унимался курсант Косяк, — какой-то мираж получается. Это напоминает пустыню, по которой идет караван и погонщикам кажется, что впереди оазис, но все это иллюзия. Так и здесь, человек всю жизнь построил на поиске шкатулки, а в ней оказался пшик.