К вопросу о миражах

Так уж случилось, — продолжал Денис, — что в это время готовился проект русской полярной экспедиции, которой ставилась задача пройти Северным морским путем от Кронштадта до Владивостока. Руководителем экспедиции был назначен известный полярный исследователь Э. Толль. Он заинтересовался научными работами деда и пригласил его принять участие в экспедиции в качестве картографа. Жизнь выдала деду огромную фору, предоставив ему, еще совсем молодому человеку, окунуться в большую науку, да еще с самим Э. Толлем. На протяжении всей экспедиции дед, как и все остальные ее участники, усиленно работал над составлением карты малоизученных территорий северных островов. В этой экспедиции он познакомился и подружился с молодым офицером и руководителем гидрологических работ Александром Колчаком. Дед в своих записках так характеризовал его: «Небольшого роста, стройный. Лицо с острым тонким профилем, нос с горбинкой, тонкие губы. Весь его облик — это олицетворение силы, ума и благородства». После завершения плавания дед помогал Колчаку готовить доклад об экспедиции на заседании Русского географического общества, а потом по рекомендации Толля был назначен преподавателем картографии в Морской академии. Затем судьба развела их, — проговорил Денис, — Колчак отправился на войну с японцами, а дед так и продолжал свою преподавательскую работу в Академии. Но в 1912 году они снова встретились. Колчак приезжает в Петербург и поступает на исследовательскую работу в ту же Морскую академию. В это время Колчак — уже известный человек, он награжден Императорским орденом «Святого Равноапостольного Князя Владимира» 4 степени и избран действительным членом Российского географического общества. Он стал обрабатывать материалы полярных экспедиций, и снова мой дед активно помогал ему, составляя первые карты малоизученных островов северных морей. Им удалось внести существенные изменения и исправления в старую карту, сделанную по итогам экспедиции Нансена. Когда была опубликована монография Колчака «Лед Карского и Сибирского морей», где впервые было изложено учение о морских льдах, она была очень хорошо принята научным сообществом. Александр Васильевич в благодарность за оказанную помощь подарил деду морской офицерский кортик с серебряным эфесом, на котором было выгравировано: «Федору Горину с благодарностью от Колчака». В 1915 году Колчак покидает Академию и уезжает на Балтийский флот, а в 1916 году по Указу Императора Николая Второго ему было присвоено звание вице-адмирала, и он стал командующим Черноморским флотом.

— Революция в России внесла свои коррективы и на флоте, — продолжал Денис, — Колчак был отстранен от командования и осенью 1917 года вернулся в Петербург. И вот здесь судьба вновь свела его с моим дедом; как и Колчак, дед также не принял революцию и был солидарен с Александром Васильевичем в оценке событий, происходящих в России. Оба они были уверены, что Временное правительство не способно было управлять страной. Колчак выступил с докладом на его заседании, где и сказал, что именно неграмотная политика Временного правительства привела к разложению флота и подрыву авторитета командования.

— Смело заявил, не побоялся, — проговорил Женя, — только за такую честную и четкую позицию можно говорить об уважении к этому человеку.

— В том-то и дело, — сказал Денис, — ведь после этого Керенский почувствовал в Колчаке опасного конкурента и, чтобы выпроводить из страны, договорился с главой американской миссии о командировке его как специалиста по минному делу в Америку. И опять пути-дорожки их с дедом разошлись. А осенью 1918 года к деду неожиданно обратился В. Пепеляев, бывший депутат Государственной Думы 4 созыва, который специально приехал из Москвы для встречи с ним. Как объяснил В. Пепеляев, по заданию антибольшевистской организации «Национальный центр» он собирался ехать в Омск, где в то время находился Колчак, для переговоров с ним как с кандидатом на должность Верховного правителя России. Пепеляев считал, что борьба разных политических сил в Сибири за лидерство ни к чему хорошему не приведет, поэтому, исходя из непреклонного авторитета Колчака, все антибольшевистские силы считали его единственным человеком, способным спасти Россию. В. Пепеляев предложил деду поехать с ним вместе к Колчаку и уговорить его взять на себя всю полноту власти, ибо он хорошо знал об их товарищеских отношениях. И дед согласился, так как к тому времени он практически был без работы и занимался лишь частным репетиторством. Когда они приехали в Омск, — продолжал рассказ Денис, — Колчак обрадовался, увидев деда, и сразу же предложил ему должность своего советника. Колчак тогда был военным и морским министром Временного всероссийского правительства. Так мой дед и был рядом с Колчаком до осени 1919 года, когда тот уже стал Верховным правителем России.

— Послушай, Денис, — перебил его Женя, — ну наверняка в каких-нибудь мемуарах должно быть упоминание о твоем деде?