К восходу солнца. Повесть и рассказы

Служба сторожа при школе хоть и под силу была ему по состоянию здоровья, но не по душе. Для рук находилось то-се, а для головы - почти ничего. Походил, походил человек в сторожах, да и начал искать что-нибудь по своей натуре. Облюбовал кусок земли на пришкольном участке и, посоветовавшись с директором, начал постепенно засаживать его плодовыми деревьями.

Прошел год, прошло два - появился пришкольный садик. Сначала росло в нем то, что и во многих других садах этих мест, - груши-бессемянки, репки, антоновка, а потом Семен Вавилович начал постепенно заводить новые сорта. Бывало, как наступит осень, так иной раз всю неделю человека нет дома: все ездит где-то по далеким садам и опытным станциям, все выбирает хорошие сорта для своего сада. Минул еще год - и уже большая часть пришкольного участка была под садом. А там еще годик и еще…

Женщина говорила и о каких-то «зонтичках», которые навязывал Семен Вавилович на расцветшие веточки, и о каких-то ящичках, коробочках, куда он собирал зернышки, как потом высевал он эти зернышки и заводил новые и новые сорта. Так и вышла у него эта самая малиновка, та малиновка, из-за которой теперь чуть ли не из всего района приезжают люди в Семенов сад, чтобы выпросить тут если не саженец, так хоть несколько штук семян.

Что бы ни делал Протько, во всем ему помогали ученики. Уроки ботаники часто переносились в сад.

Во время войны школа была закрыта. Многие старшие школьники со своими родителями пошли в партизанские отряды, некоторые остались в местных подпольных организациях. Те, что остались, так и не отошли от Протько. Сберечь сад, все его лучшие сорта - немалая задача. Фашисты все жгут, разрушают, а этот сад должен расти и цвести, чтобы после войны дать людям много семян и молодых деревьев.

Собрал Протько плоды в тот год, когда началась война, собрал и в следующем году. Над школой кружились самолеты оккупантов, а Протько, с ненавистью поглядывая на них, сидел под яблоней и выбирал зернышки и ярких, как летнее солнце, сочных малиновок. По улице шли фашистские танки, а Протько потихоньку копался в грядках, высевал чуть подсохшие семена. Пусть растут на зло врагу!

На зиму каждое деревце обвязывалось так же старательно, как и все годы до войны. А когда в снежную зиму сорок второго года в сад повадились зайцы, Вавилыч целыми ночами не спал. Чуть не каждое утро приносил он тогда убитого русака и шутливо говорил своим юным помощникам:

- Ну теперь вы знаете, что такое настоящий сад в хозяйстве. Настоящий сад - это вкусные яблоки летом, а зимой - заячьи шкурки. Все свое, все под боком.

Два года оберегал так Протько своих питомцев, а летом сорок третьего разместилась в «Колосе» фашистская танковая часть. В школе оккупанты устроили казарму, а в саду поставили танки и цистерны с горючим. Понятно, что осталось после этого от сада, особенно от сеянцев, от плодового питомника.

Пригорюнился Протько, засел в своей хате, что стояла тут же, около сада. Из хаты незаметно наблюдал за тем, что делалось в саду. Протько в хате, а около хаты днем и ночью ходит часовой, стережет танки и горючее. В других концах сада - еще по часовому.

Днем в хату Протько часто забегали мальчишки, бывшие школьники. Ночью никому не разрешалось тут ходить, да и днем не очень-то. Но мальчишек днем пускали. Часовой от окна, они к окну: глядят, готовы плакать от злости.

- Вот если б огоньку сюда, - как-то, как бы ненароком, сказал Вавилыч.

Мальчишки оживились.

- Школа сгорит, - сказал один из них.

- И ваша хата, - сказал другой.

- И все ваши строения, - сказал третий.

Протько неподвижно сидел у окна, некоторое время ничего не отвечал хлопцам. Он задумчиво глядел на мутно-белые цистерны, похожие на огромных пауков, на прикрытые брезентом и свежими ветвями малиновок танки. Глядел и что-то про себя обдумывал. Через некоторое время сказал:

- Школа не сгорит! - и снова умолк.

Ребятишки убежали.

Ночью скрытыми тропинками пробрались в хату Протько комсомольцы-подпольщики, в прошлом также помощники Вавилыча. Они пробыли в хате чуть ли не до самого рассвета. Протько узнал в эту ночь, что он не один все время наблюдал за садом… Дня через два привезли в сад еще несколько цистерн, а еще через день, темной ночью, все они взлетели на воздух. Зарево видно было, может быть, даже самому Гитлеру.

Вместе с ними сгорело несколько фашистских танков, а вслед за ними и хата Семена Вавиловича и все его усадебные постройки.

Лес был далеко от Семенова сада. Пока фашисты опомнились, Вавилыч и партизаны, которые приходили к нему на помощь, успели удалиться на сотню шагов, однако больная нога садовника их задержала. Не мог Вавилыч успеть за партизанами, а партизаны не могли покинуть его. Огромное зарево от взрыва горючего осветило их. Гитлеровцы открыли огонь чуть ли не из всех видов оружия. Осколком мины Протько был тяжело ранен. Партизаны на руках вынесли его из полосы огня.