К востоку от Эдема

Девушки разошлись, а Кейт заглянула к себе в комнату и переоделась в прелестное новое ситцевое платье, в котором сразу стала похожа на школьницу. Она расчесала волосы, заплела в косу, забросила ее за спину и завязала маленький белый бантик, а потом смочила щеки туалетной водой «Флорида». Мгновение поколебавшись, Кейт достала из верхнего ящика комода изящные золотые часики на булавке в виде лилии, завернула их в батистовый носовой платок собственной работы и вышла из комнаты.

В коридоре было темно, но из-под двери Фей виднелась полоска света. Кейт тихо постучала.

– Кто там? – послышался голос хозяйки.

– Это я, Кейт.

– Подожди немного в коридоре. Я скажу, когда можно зайти. – Из комнаты доносились шорохи, а потом Фей позвала: – Заходи, все готово.

Фей украсила свою спальню. По углам на бамбуковых жердочках висели японские фонарики со свечами, а красная гофрированная бумага, натянутая от центра потолка, придавала комнате сходство с шатром. На столе в окружении подсвечников красовался большой белый торт. Рядом стояла коробка с шоколадными конфетами, а чуть в стороне ведерко с колотым льдом, из которого выглядывала бутыль шампанского на полтора литра. Фей надела парадное кружевное платье, а ее глаза светились от избытка чувств.

– Что здесь происходит?! – изумилась Кейт. – Похоже на настоящий праздник!

– Угадала. Праздник в честь моей любимой дочери.

– Но у меня не день рождения, – возразила Кейт.

– А я думаю, в некотором смысле именно сегодня твой день рождения.

– Не пойму, куда ты клонишь, но я принесла тебе маленький подарок. – Кейт положила свернутый в узелок платочек на колени Фей. – Разверни, только аккуратно, – попросила она.

Фей взяла в руки часики:

– Милая моя девочка, да ты с ума сошла! Нет, я не могу принять такой подарок! – Фей посмотрела на циферблат, а потом поддела ногтем заднюю крышечку и прочла выгравированную надпись: «От всего сердца К. от А».

– Часы принадлежали маме, – призналась Кейт. – А теперь мне хочется подарить их моей вновь обретенной матери.

– Милая моя девочка! Дорогое дитя!

– Мама была бы довольна.

– Однако праздник устраиваю я, и у меня имеется подарок для любимой дочери. Я даже придумала, как его преподнести. Открой шампанское, Кейт, и налей два бокала, а я пока нарежу торт. Хочу, чтобы все выглядело красиво и торжественно.

Фей села за стол и подняла свой бокал:

– Выпьем за мою дочь. И да будет твоя жизнь долгой и счастливой.

Женщины осушили бокалы, и Кейт предложила очередной тост:

– За мою маму.

– Я сейчас расплачусь. Ты растрогала меня до слез, девочка, – пробормотала Фей. – Там, на комоде шкатулка из розового дерева. Принеси ее. Так, хорошо. А теперь поставь на стол и открой.

В полированной шкатулке лежал свернутый трубочкой листок бумаги, перевязанный красной ленточкой.

– Господи, что это? – изумилась Кейт.

– Мой подарок. Разверни листок.

Кейт осторожно развязала красную ленточку и прочла написанный аккуратным изящным почерком документ: «Все свое имущество, без исключения, завещаю Кейт Олби, которую считаю своей дочерью». Внизу стояла подпись самой Фей и повара, которого она пригласила в свидетели.

Коротко и ясно, а главное, с юридической точки зрения не к чему придраться. Кейт трижды прочла завещание, посмотрела на дату, изучила подпись повара. Фей наблюдала за ней, приоткрыв от волнения рот, и шевелила губами вместе с Кейт.

Кейт снова свернула бумагу трубочкой и, перевязав лентой, положила в шкатулку и закрыла крышку.

– Ты рада? – нарушила молчание Фей.

Кейт пристально смотрела на хозяйку, словно пытаясь проникнуть в ее мысли.

– Я с трудом сдерживаюсь, матушка. Не знала, что на свете существуют такая доброта и благородство, – прошептала девушка. – Не могу говорить, боюсь разрыдаться и закатить истерику.

Событие оказалось еще более волнующим и трогательным, чем предполагала Фей. Несмотря на видимое спокойствие, чувства били через край.

– Забавный подарок, верно? – улыбнулась Фей.

– Забавный? Вовсе нет.

– Я просто хочу сказать, что завещание – действительно довольно странный подарок. Но для меня это гораздо больше, чем обычное завещание. Теперь, когда ты стала мне дочерью, признаюсь, что у меня… нет, у нас есть наличные деньги и ценные бумаги на сумму более шестидесяти тысяч долларов. У меня в столе записаны номера банковских счетов и коды сейфов. Я очень выгодно продала заведение в Сакраменто. Почему ты молчишь, детка? Что тебя тревожит?

– От завещания веет смертью. Будто на гроб накинули покров.

– Но каждый человек должен оформить завещание.

– Знаю, матушка, – грустно улыбнулась Кейт. – Я вот подумала, что сюда нагрянет вся твоя родня и оспорит его. Не следует тебе писать завещание.

– Так вот что тебя удручает, бедная моя девочка? У меня нет родственников, о которых я знаю. А если они где-нибудь и есть, то как им узнать о завещании? Неужели думаешь, я живу под именем, которое получила при рождении?

Кейт не сводила с хозяйки долгого пристального взгляда.

– Послушай, Кейт! Ведь у нас праздник. Не грусти!