Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра

А вернулись они со своими старыми мертвецами. Они получили то, за чем ходили.

Озерные Люди, которые оставались в селении, вышли наружу, многие двинулись навстречу по дороге, чтобы приветствовать сородичей и их груз. Как положено, явились и Вороны — так им наказал Дарр Дубраули — и с криками пролетели над отрядом. Впереди хлопали на ветру знамена, затем шли воины и силачи с горшками и другими емкостями, куда были аккуратно уложены серые и бурые кости, частью завернуты в яркие ткани. Другие кости завернули в их же почерневшую кожу. Старуха, плача на ходу, несла останки ребенка. Черепа, почерневшие от земли так, что стали темней зубов, везли в телегах, где прежде ехали Большие, те же теперь выказывали почтение предкам. Ни рогов, ни барабанов: Люди шли в молчании и тишине. Рядом шагала Лисья Шапка, а за руку ее держал мальчик в зеленой одежде.

— Зачем им кости? — поинтересовалась Кукушкино Яйцо, глянув вниз. — Я думала, они считают, что мертвые Люди уходят жить в другое место, а этот мусор оставляют тут.

— Нет-нет, — возразила Два Супруга. — Ты не поняла. Они считают, что кости и все, что на них осталось, — это живое и может чувствовать почести. Мне точно говорили.

— Вы обе правы, — сказала Лисята. — Только не спрашивайте, как это.

— Они мертвые и живые.

— Они тут и там.

— Они там, куда живые не могут пойти.

— И не хотят идти.

И три Вороны долго смеялись.

Мир изменится благодаря тому, что сделала Лисья Шапка. Она вернула мертвых; теперь под пение и плач, в ароматном дыму костров их уложат в перевернутые дома на вечный отдых. Она добилась этого, покорившись большей силе тех, что захватили их прежнее поселение, сказав, что ее народ будет меньшим из двух, если только им вернут эти останки, чтобы они лежали там, где живут ныне их родные, друзья и потомки. Взамен Озерные Люди одарят новых владельцев своего старого дома почетом и уважением, не будут воровать у них скот и жечь посевы, как бывало прежде, но будут платить им дань.

— Так что же, больше не будет битв? — спросил у нее Дарр Дубраули.

— Будут, конечно. Просто не с этими людьми. Есть и другие, пришельцы издалека, они сильней даже, чем эти. Мальчик знает.

— Но вместе вы станете сильными. Кто вас выгонит?

Она подняла руку к солнцу, встающему над озером. Это напомнило ему жест Певца: словно одним движением можно было выудить из мира нужную вещь.

— Они не нашего рода, — проговорила Лисья Шапка, — и придут из земель, где мы никогда не бывали. Их бойцов много, много больше, чем у нас, и они убьют всех наших. Никак их не остановить, надолго не сдержать. Быть может, еще много зим пройдет, прежде чем они придут, но они придут. — Она улыбнулась старому другу. — Ты хорошо попируешь, Ворона.

Потом она отвернулась, посмотрела в даль за озером, но не так, будто что-то искала. Дарр Дубраули ждал.

— Есть котел, — сказала она наконец, но не ему. — Его можно поставить на огонь, вскипятить, а внутрь бросить убитых бойцов, и они выйдут из него живыми и здоровыми, и отрубленные руки и ноги прирастут обратно[13].

— А что такое «котел»? — спросил Дарр Дубраули.

— Лежит он за морем, — сказала она, — и его нам не добыть.

— А что такое «море»?

— Не знаю.

Люди надолго задержались у своего прежнего поселения, выкапывая мертвых: уже близилась зима.

— Но есть, — сказала она, — одна вещь лучше котла; если ею владеешь, то никогда не умрешь. Совсем никогда.

— Какая же вещь такое может? Что за вещь?

Лисья Шапка не ответила. Она обеспокоенно вскочила. Дарр заметил, что у нее в руке ветка Дуба — наверное, та, которую принес мальчик в зеленом.

— Они знают, где она, — проговорила она. — Те, кого мы принесли домой. Когда мы собирали их там, куда выбросили их кости и плоть, — в полях, в лесах, на дорогах и перекрестках, — это их разбудило, и они были благодарны. По ночам, когда мы отдыхали в пути, они говорили об этом. Я их слышала.

— Так что это за вещь?

— Драгоценная вещь, — проговорила она. — Самая драгоценная вещь.

Дарр Дубраули вдруг ощутил странное движение в уме и сердце. Он не понимал, что она сказала. Здесь — не понимал. Но если она будет говорить дальше, он скоро окажется уже не здесь, а там, где она, — в Имре.

— Далекий путь нужно проделать, чтобы ее найти, — проговорила Лисья Шапка. — Или короткий. Короткий и трудный. Думаю, она лежит далеко на севере. Нам нужно найти верный путь и его держаться. Не пойдем ни направо, ни налево. Если только правый путь — ложный...

Вот так Люди жили в мире: для них весь мир состоял из троп и поворотов на этих тропах; прошлое там, откуда привела их тропа, а будущее — там, куда она их приведет. Повороты и развилки пути — вот где они жили и называли их в честь своих двух рук.

— Нам? — уточнил Дарр.

— Придет зима, — сказала она. — Та ночь, та самая ночь, когда светлая сторона года сменяется темной. Тогда для нас откроется путь.

— Но мне не нужна эта вещь, — заявил Дарр Дубраули. — Она не для меня. Так ведь? Не для Ворон.

— Да. Думаю, не для Ворон.

Дарр Дубраули подумал о своих собственных драгоценных вещах, которые он когда-то показал ей в камнях под колючим кустарником.