Ка-ПЭКС. На луче света

Во время этой суматохи прот исчез. Никто не видел, как он уходил. После этого одной из целей охоты стал его поиск.

Не смотря на последовавшее за таким поворотом событий разочарование, я не сильно беспокоился по этому поводу — однажды это уже случалось. Я был уверен, что он вернется вовремя к нашей следующей беседе. И действительно, не прошло много времени после его пропажи, как вбежала Жизель и под громкие аплодисменты его поклонников закричала, что прот снова объявился. Чтобы он ни сделал за время своего отсутствия, видимо, времени на то, чтобы забрать всех, у него нет.

В тот день моя мечта не сбылась, и я сомневаюсь, что кто-нибудь еще затеет когда-то нечто подобное. Но у каждого пациента появилась своя очень личная нить паутины, невидимая всем остальным. Нечто, что даст им надежду на лучший мир, а возможно, и вдохнет новую жизнь.

Я размышлял над тем, было ли заметно, что я расстроен, когда вошел прот в сопровождении кота. Он сел и сразу принялся за сливы, которыми поделился со своим «другом». Я даже не знал, что котам нравятся фрукты.

— Где Роберт?

— Он будет здесь в ближайшее время. Все еще настраивается. К тому же, — добавил он задумчиво, — вряд ли я когда-либо еще получу хоть какой-то фрукт.

— Ты не хочешь рассказать мне, где ты был сегодня днем?

— Не думаю.

— Ты обещал ставить меня в известность, если запланируешь какие-нибудь путешествия, забыл?

— Я его не планировал. Это было спонтанно.

— Куда ты уходил?

— Мне нужно было доставить несколько приглашений.

— Лично?

— Я не личность, помнишь? Я существо.[41]

— Почему ты просто не бросил их в почтовый ящик?

— Я хотел быть уверенным, что они их получат.

— Люди, которые отправятся с тобой на Ка-ПЭКС?

— Некоторые люди, некоторые — нет.

— Так сколько приглашений ты отправил?

Я не рассчитывал получить ответ на этот вопрос, но он бодро ответил: — Пока около дюжины. Мест осталось еще много.

Я недовольно на него посмотрел: — В следующий раз, когда ты запланируешь что-нибудь «спонтанное», можешь, пожалуйста, дать мне знать?

— Это твоя вечеринка.

— Спасибо. А теперь — что там насчет Роберта?

— А что насчет приветствия…

— Проклятье, прот, он рассказал тебе, что с ним произошло, когда ему было пять?

— Да, и я могу сказать: вы, люди, больные!

— Не все, прот. Только некоторые из нас.

— Из того, что я видел, могу сказать, что все вы способны совершить что угодно.

Какое-то время мы сидели, просто смотря друг на друга. После пяти или шести слив, сплюнув последнюю косточку в миску, он, очевидно наевшись, закинул руки за голову. Кот довольно развалился у него на коленях. Глаза прота медленно закрылись. Внезапно он наклонился вперед и обнял себя руками. Роберт снова пытался открыть глаза. Он казался обессиленным и испуганным, его уверенность исчезла. Короче говоря, он выглядел так, как в первых беседах. Инстинктивно он начал поглаживать кошку, которая громко мурлыкала.

— Привет, Роб, рад снова тебя видеть. Как ты себя чувствуешь сегодня?

— Мне страшно.

— Пожалуйста, доверься мне. В этом кабинете тебе не причинят никакого вреда. Это твое безопасное убежище, помнишь? Мы просто будем болтать обо всем, о чем ты хотел бы мне рассказать. Обо всем, что приходит тебе на ум. Продолжать будем в удобном тебе темпе.

— Хорошо. Но я все равно боюсь.

— Я понимаю.

Он сидел и смотрел на меня, но в течение нескольких драгоценных минут так ничего и не сказал.

Я решил рискнуть. — Ты ничего не хочешь рассказать мне о том времени, когда твой отец находился в больнице?

Его взгляд опустился на пол. — Да.

Я ликовал. Благодаря проту, Роберт добился столь значительного прогресса, что гипноз уже не являлся необходимостью.

— Ты переехал к своему дяде Дэйву и тете Кэтрин, верно?

— Да, — пробормотал он.

— Они со стороны семьи отца или матери?

Роб медленно поднял голову. — Дядя Дэйв был маминым братом.

— А тетя Кэтрин была его женой?

— Нет. Его сестрой. Сестрой мамы.

— И они жили вместе?

— Никто из них никогда не состоял в браке.

— Хорошо. Можешь ли ты рассказать мне немного о них?

— Они оба были крупными. Грузными. Моя мама тоже немного полновата.

— Что еще? Какими они были?

— Они были не очень приятными людьми.

— Что это значит?

— То и значит. Жестокими. Но никто не знал этого, когда я у них поселился.

— Что за гадости они делали?

— Дядя Дэйв убил моего котенка. — Он неосознанно поднял кота и обнял его.

— Убил? Почему?

— Он хотел преподать мне урок.

— Какой урок?

Роберт повернулся, заметно побледнев. Его лицо перекосилось от неконтролируемых тиков. — Я… Я не помню…

— Постарайся, Роб. Я думаю, что сейчас ты готов к разговору. Что твой дядя с тобой сделал? Ты мне расскажешь?

Наступила долгая пауза. Только я решил его загипнотизировать, как он сказал, настолько слабо, что я едва мог его расслышать:

— Я спал на диване в гостиной. В первую ночь моего пребывания там он спустился вниз и разбудил меня.

— Зачем он тебя разбудил?

— Он хотел лечь рядом со мной.

— И он сделал это?

— Да. Я не хотел, чтобы он это делал. Для нас двоих на диване не было места. Но он все равно ко мне лег.

— Что произошло потом?