Каба́

Его апатичность – скорей всего, она просто временная. Сомнительно, что он всегда такой – в школу ходит, в спортивную секцию ходит. Такие не выживают. Он ведь тоже «вписывается», есть с кого брать пример. Самим собой этот парень был лет до шести, пока ходил в детский сад. Или и того меньше. В данный момент у него реакция на очередной инцидент, в котором он – главный фигурант, а также угроза для родителей. Ему ведь все известно о статусе «вписываемости», хотя бы на уровне интуиции. Так что теперь превалирует чувство вины и беспомощности, как следствие – апатия.

Он не знал, что своим коротким, неброским словом Игорь открыл для него дверь, за которым его поджидало основное подведение итогов. И он, не думая, переступил порог.

– Отлично. Вы на каком этаже живете?

Секундная заминка. Все-таки ему удалось озадачить Веронику Мещерякову, выглядящую и держащую себя пуленепробиваемо.

– Седьмом…

– Кондиционеры имеются?

– Да… Три. В каждой комнате. У нас две комнаты, плюс кухня.

– Окна пластиковые?

Вновь секундная заминка.

– Пластиковые.

– Балкон тоже застеклен?

– Тоже застеклен. Это что-то значит? Думаете, микробы от кондеров?

– Этот вариант тоже нельзя исключать. Но в данном случае я сильно сомневаюсь, что это микробы от кондеров. Речь не об этом. Самое первое, что вам нужно сделать: окна закрыть. Все без исключения. Купите ручки с замком, либо детскую блокировку, либо просто открутите ручки, они легко вынимаются и вставляются. Ключи от ручек, или сами ручки – спрятать. Игорю не говорить – где. Проветривайте квартиру только в своем присутствии, и ключи от ручек доставайте так, чтобы он не увидел, где вы их храните. Второе: если нет дверного замка, который изнутри закрывается на ключ,– врежьте.

– Он есть, но мы не пользуемся,– сказал Сергей.

– Теперь пользуйтесь. На ночь закрывайте на ключ, ключ прячьте. Третье. Сделайте какой-нибудь сигнал. Вроде колокольчика на веревочке. Так у вас появится шанс успеть к Игорю до падения. Хоть вы и говорите, что такое состояние длится всего несколько секунд,– тем не менее. Ведь до прихожей он однажды дошел, стало быть, не всегда несколько секунд. Перед сном запрещены триллеры, компьютерные игры, вообще все то, что возбуждает. Книги, легкая музыка. Либо старые советские фильмы, не современные. Американская классика тоже сгодится.

Они пялились на него. Теперь оба на него, не на галстук. Все сомнения вдруг вытеснились испугом. Вдруг стало доходить, что шутки кончились. Да и не шутил никто, давно уже, несколько лет как кончились, и чего ждали,– непонятно. Сейчас они начинают осознавать, насколько все серьезно.

Ну, а чтобы не забыли это чувство, выйдя из кабинета, он решил поднажать.

– И еще одно. Я не хочу вас пугать, но это не мои домыслы, это все-таки статистика. Я бы советовал вам не входить в комнату Игоря в такие ночи поодиночке. Входите вместе. На всякий случай.

– Чет, по-моему, перегиб,– заметил Сергей Мещеряков, нахмурившись.

– Совсем нет. Были случаи, когда лунатики проявляли агрессию к близким людям. Были случаи, когда доходило до преступлений. Редко, но были. Исключать ничего нельзя. По крайней мере на первых порах.

– Ничего такого не было,– продолжал гнуть Сергей. Он посмотрел на жену, ища ее поддержки. Та молча смотрела на свою сумочку.

– Вы не понимаете.– Он дружелюбно улыбнулся.– Сейчас все изменилось.

– С чего вдруг?– кипятился Сергей Мещеряков.– Что такого изменилось?

– Мы начали говорить об этом,– спокойно произнесла его жена, не поднимая глаз.– Открыто.

Он вновь улыбнулся.

– Я рад, что вы понимаете. Мои рекомендации – это всего лишь рекомендации. Я пока не знаю ни вас, ни вашего сына, и не хочу никого задеть. Я говорю с точки зрения опыта. – Он протянул руку, взял телефон и отключил аудиозапись.– Итак, начнем завтра. Время приема уточните, пожалуйста, на ресепшене. На этом пока все. Всего доброго.

Родители поднялись синхронно, парень – с небольшой задержкой, словно ждал команды. Несмотря на джекилхайдовский вид и все ужастики, которые прозвучали тут в кабинете, с виду он обычный парень. Налицо все признаки социализации. Ходит в школу, в спортивную секцию. Не зная, для чего, просто так сказали, вот и ходит. Друзей особо нет. Родители – тоже далеко не друзья. Есть аккаунты в соцсетях. Не самостоятелен. Не умеет принимать решения, разве что под прессом. Но это не взвешенное решение, а то, что легче всего. Один пункт идет вразрез: не теребит смартфон, как отец свои автоключи. Возможно, ниточка. Или же просто депрессия с утра, как реакция на все произошедшее. Сюда ведь он тоже не по своей воле пришел. Сказали – он и пошел. Такие дети.