Кабальеро плаща и гитары. Тома 1 и 2

Ну, и, естественно, граф в этих условиях был царём-богом своих активов, и даже больше чем богом. Правда, лишь на своей земле, но там он им действительно был. Наделённый всей полнотой власти, командующий собственной армией, имеющий материальную базу для содержания войска и аппарата управления территорией. Эссекс был одним из них, из богов, то есть графом и правителем богатой провинции. Не самой богатой в Англии, но на его земле находились открытые угольные копи, от которых критически зависели металлурги той эпохи, а потому он считал себя достаточно крутым, чтобы за пределами круглого стола держаться на равных с могущественнейшими герцогами, и даже ставить условия королю.

Я их заинтриговал. Непривычная сказка, непонятно, чего в ней больше — истории, экономики или политики. Меня слушали с вниманием, в полной тишине, а это не девочки-вчерашние-сироты. Это искушённые аристократики с хорошим образованием. Да, некоторые покровительственно кривились, «ага, ага, рассказывай, хорошо поёшь», некоторые действительно прониклись и ловили детали. Сравнивая и анализируя, пытаясь понять, куда я клоню. А некоторым было просто «прикольно»; они тоже слушали, пытаясь попутно в сказочном материале разобраться, пока что не давая ему оценку — ведь его слушали другие. Эффект стада работает даже в аристократическом обществе. Так я начал свою Самую Аристократическую Сказку в карьере сказочика.

— Король в тех краях, — продолжил я, — как бы тоже был… Не тем, что стали понимать под этим словом века спустя. Он не мог ввести авторитарное абсолютное правление — ему банально не на кого было опереться. Ну, не на забитый же народ, в самом деле? Народа нет, есть АКТИВ, а актив это бессловесная собственность. Все вопросы в королевстве решались через взаимоотношения графов и герцогов, тогдашних богов, и Артур был лишь первым среди равных среди них. И чтобы усидеть в своём Камелотте, как раз и сделал самую мудрую вещь, какая была возможна — устроил этот памятный Круглый Стол.

Ведь что такое Круглый Стол? — начал я разжёвывать менторским тоном. — Это место разговора НА РАВНЫХ. А ещё это зона престижа, отделяющая от «нас с вами» от «хрен с ними», куда попасть можно только «по блату», и не имея куда доступа, ты просто не сможешь нормально договориться с оппонентом. Нейтральная территория, где разговаривают ВСЕ, вне зависимости от занимаемой позиции. Отсюда вытекает обязательность решений общества — если тебя исключат из ордена, ты останешься безмолвным, и тебя «оприходует» любой маломальски сильный сосед.

— Так подробно, сеньор Шимановский! — Это «зеленая», из мокрых, но уже подсохших девочек. — Вы уверены, что эти подробности так сильно нужны для вашей сказки?

— Сеньорита, — эротично улыбнулся я ей, стрельнув глазами, — у большинства людей, даже имеющих образование, сложились ошибочные стереотипы относительно той эпохи. И да, они крайне важны. Не поняв суть взаимоотношений между действующими лицами сказки, вы не поймёте трагизма, который я хочу в нашу сказку вложить.

— Продолжайте, пожалуйста, сеньор — а это парень-историк. — Приятно послушать грамотного человека, разбирающихся в средневековых тонкостях НАСТОЛЬКО. И называющих всё это СКАЗКОЙ. — Ехидная подбадривающая улыбка.

— Увы, это сказка, сеньор. — Я пожал плечами. — Но в любой сказке лишь доля сказки. Всё, что есть — когда-то было, это девиз нашей группы, который взят не на пустом месте.

— Ты остановился на Круглом Столе, — нетактично напомнил мне Адриано, не пытаясь скрыть раздражение в голосе. — На взаимоотношениях его членов.

— Ах да, Круглый Стол. Сеньоры, это не знак уважения и равенства, как толкуют сказители. Нет, это ОРГАН УПРАВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВОМ, заменяющий в тех условиях правительство и парламент.

Как он работает, этот орган?

А вот как. Захочет, например, герцог Йорк отхватить завалявшееся баронство у слабого соседа. Рыцарей у того немного, а у него — целая армия. Куда же бедняге податься?

А податься ему нужно на Круглый Стол, где Йорку можно предъявить претензию при всех, дескать, нехорошо-то как. И другие члены общества правителей земель возмутятся: они тоже маленькие и слабые, а если завтра и их также? И их много; вместе они сила, которую боятся даже сильные герцоги. Но главное, своё веское слово скажет сам герцог Ланкастер, давний враг Йорков. А это в совокупности такая мощь, сражение с которой Йорки никак не потянут.

И извинится Йорк перед старичком-бароном, прямо на совете. И вернёт обиженному захваченный удел, да ещё злата сверху отсыплет. И брюлликов — жене и дочке на платья.

А в другой раз уже Ланкастер напортачит. Ну, вы поняли логику?

— Теперь уже Йорк на него «наедет», — с усмешкой бросила Пилар. — И тот отступится.

— Верно! — поднял я палец вверх. — На каждого Йорка всегда найдётся свой Ланкастер, а на Ланкастера — Йорк. А теперь подумайте, кто главный выгодополучатель такой системы?

— Король? — неуверенно произнесла в тишине пасмурная Марго.