Кабальеро плаща и гитары. Тома 1 и 2

— Ну да, в курсе, — кивнул он. — Но ты не совсем прав — знают про них, как не знать. Внутренняя безопасность, личные поручения её высочества, иногда не связанные с работой департамента напрямую, особо важные задания вроде громких политических расследований. Как не знать особиков? Ты-то туда какими судьбами? Нет, о блате твоём знаю — не маленький. Но ТУДА??? — Сеньор скорчил ошарашенную гримасу.

— А куда бы вы меня сунули на её месте? — провокационно спросил я, сузив глаза.

— Ну… — Он задумался. — Я бы тебя к какому-нибудь опытному оперу прикрепил. Стажёром. Года на полтора-два, меньше без «вышки» не потянешь. Да не в криминал, и не особиком, а в экономический. Знаешь, какая квалификация нужна для раскрытия экономических преступлений? Там такие слоны сидят! Ух! Дробью не свалить! Любую теневую схему как орешки щёлкают! Вот там ты был бы нужен. Естественно, будь я твоим наставником и куратором. За что ж тебя так?

Я пожал плечами.

— Если честно, мне всё равно куда. Наоборот, особый отдел с привилегиями, меньше вопросов будут задавать, чем это я таким занимаюсь. Так что тут мимо, тут её высочество угадала. Проблема была такое удостоверение в принципе получить, как таковое. Даже моих связей для этого еле хватило.

— Ну, значит Веласкесы не дураки, раз хватило, — усмехнулся он. — Значит планы на тебя серьёзные. Ну, а я тут при чём? Мне зачем ксиву суёшь?

— Я же говорю, за советом пришёл. Как к мудрому и опытному товарищу.

Он расслабился и одновременно напрягся, приглашая — давай, излагай. Я продолжил:

— Мне нужно «прессануть» гвардию. В частности, следователя одного громкого дела, но, боюсь, не только его одного. Все личности, участвовавшие в деле, достаточно известные, бить и угрожать, запугивать — совершенно не вариант. Надо уговорить их сотрудничать. А я…

— Не умеешь, — констатировал он.

— Не умею общаться именно с этими людьми именно в нужном ключе, — пояснил я. — Моё общение с гвардией пока что ограничивалось спором с комиссаром, «слившим» дело Беатрис, да со всем их грёбанным отделением, когда девочки их расстреливали у стенки. Согласитесь, это немного не тот опыт, что нужен для моей новой работы.

— Да уж!.. — Сеньор глубоко и задумчиво вздохнул. — Тот твой опыт вся страна видела. И хоть многие тебя поняли, симпатии гвардии не на твоей стороне, Хуан. Тут уж извини, как есть.

— Да всё я понимаю, — махнул я рукой. — И именно поэтому пришёл за советом. Не то, что коленки дрожат — не дрожат. Но как-то… Неуверен я в себе, сеньор Мурсия. Поддержка нужна, моральная. С добрым словом и толковым советом.

— Что за дело-то втюхали? — погладил сеньор усы, после чего снова потянулся к бутылке. — Много трупов?

— Один. Зато — политика, — снова пояснил я. — Для стажёра моего уровня — что надо. Там, наверху, на это дело плевать, его дали просто чтоб чем-то занять. Но если лопухнусь… Они это отметят, понимаете? И поставят печать: «Неудачник, не справился!». А мне нельзя назад, в ковыли.

— Куда?

— Ну, в прежнюю жизнь. Куда, если не буду достоин принцессы, меня насильно отправят. И дай бог, чтоб без трагического несчастного случая. Я сам на это подписался, вот и надо тянуться.

— Понимаю-понимаю. Ну, за удачу! Куда без неё в нашей работе, КОЛЛЕГА!

«Коллега» было произнесено с долей иронии, но одновременно и с уважением. Что польстило.

— Ну что я могу тебе сказать, Хуан, — посерьёзнел он, когда, запив соком табаско текилу, поставил тару на место. — Гвардия, она… Понимаешь…

Я отрицательно покачал головой. Сеньор подыскал слова, и снова зашёл на цель:

— Вот смотри. Безопасность — это псы. Служивые сторожевые псы. Овчарки. Наша работа — сторожить овец, чтоб не разбрелись. Знаешь такое слово, «отара»?

Я кивнул.

— Овечье стадо. В старину, когда были выпасы, такие ходили и подножной травой питались.

— Угу. Мы, безопасность, следим не за отдельными овцами в этой стране, а за целыми отарами, чтоб они куда не надо не пошли. А то попрут, понимаешь, толпой к обрыву — зачем это государству? Вот это — безопасность. И качества от нас требуются соответствующие. Любому оперу-безопаснику, да и мне в том числе, палец в рот не положи — без пальца останешься. Бог, чёрт — нам без разницы, и с тем и с тем будет работать, и того и другого посадим. У нас критерии оценки деятельности отарами меряются: не ушла отара куда не надо — молодцы. Ушла — втык всем, в том числе от твоей милой родственницы. А гвардия она…

Вздох.

— …Она другая.

Помолчал.

— Гвардия — это овцы-овчарки внутри стада. Понимаешь?

Я отрицательно покачал головой.

— Они — чиновники, Хуан. Простые чиновники. Нет, не простые! — поправился он. — Чиновники в погонах и при оружии! Но при этом их работа — это работа чиновника. Они не рулят отарой, они лишь следят, чтобы конкретно соседние овцы рядом с ними вели себя правильно и против отары ничего не делали. И перед правительством отары о проделанной работе строчат отчёты. Эти отчёты — и есть их жизнь, суть их работы. Простые бумажки, а не направление движения отар. Принципиальная разница.

Снова помолчал.

— Как оценивают работу любого чиновника, знаешь?