Каббала

Пожалуй, интереснее выявить мотивы, которые двигали издателем Kabbala Denudata в его размышлениях над еврейской теософией, чем мотивы, которые двигали всеми другими исследователями в этой области. Христиану Кнорру фон Розенроту оккультист Викторианской эпохи обязан фактически всем, что он знает о Зогаре, поскольку предшествующие ему ученые-библиографы давали только скудные примечания относительно этого Magnus opus Каббалы, а Корнелиус Агриппа о нем даже не упоминает. А между тем Розенрот занимает место, которое такие «оккультисты», как Мазерс и Уэсткотт, равно и как их идейный вдохновитель Элифас Леви, даже не удосужились отметить, потому что, по-видимому, ничего не знали о своем главном просветителе в области теософии Израиля. Я попытаюсь показать, что он был движим тем же миссионерским рвением, что характерно для всех христианских интепретаторов до него¹⁰⁵, но начну с перечисления одного-другого пунктов, которые доказывают, что, возможно, у него были и чисто оккультистские интересы. Этот представитель германской знати, барон по происхождению, родился в 1636 г.; на историческую сцену он выходит вскоре после того, как уже почти забылся всеобщий интерес к тайне розенкрейцеров. Живы были еще Иоахим Юнг, Йоханн Валентин, Андреас и Эгидиус Гутманны – три личности, которым соперничающие гипотезы приписывают создание сей Тайны¹⁰⁶; Роберт Фладд, английский апологет Братства, был на пороге смерти, но еще не покинул сей мир; Томас Воэн был еще школяром; Ириней Филалет только что написал свой Introitus Apertus, дабы доказать адептам алхимии, что он им брат и ровня¹⁰⁷; Сендивогиус исчерпал свою прожектирующую пудру и жил в затворничестве на границе Силезии, будучи уже человеком преклонных лет¹⁰⁸; Джон Баптист ван Гельмот, который задолго до того свидетельствовал, что собственными глазами видел и трогал философский камень – цветом как пудра шафрана, но тяжелый, искрящийся и сверкающий, как толченое стекло¹⁰⁹, крестил своего сына Меркурия; а Меркурий ван Гельмот, современник и друг Розенрота, разделял его неутомимые подвижнические усилия, направленные на поиск секрета трансмутации металлов и изучение Каббалы. Розенрот, каббалист, как и Гельмот, был, вероятно, как и Гельмот, химиком, как понимали этот термин в XVII в., а на густо исписанном титульном листе его великого труда он характеризуется как Scriptum omnibus philologis, philosophis, Theologis omnium religionum, atque philochymic quam utilissimum. Оправданием может здесь служить то, что Loci Communes Cabbalistici включает Compendium Libri Cabbalistico-Chymici, Эш ха-Мецареф dicti, de Lapide Philosophico. В шестой книге я уже имел случай писать об этом трактате.