Кабинет фей

Долго они спорили, в какой чин произвести юного рыцаря, но наконец королева испугалась, что откроются ее тайные сердечные волнения, и уступила королю.

Ни дня не проходило, чтобы Фортунат не вызывал сафьяновый сундук и не брал из него новый наряд. Несомненно, он затмевал собою любого принца при дворе. Королева порою спрашивала рыцаря, как его отцу удается покрывать столь огромные расходы, а иногда и вовсе донимала его.

— Скажите правду, — говорила она, — у вас есть возлюбленная, и это она присылает вам все эти прекрасные вещи.

Фортунат заливался румянцем и учтиво отнекивался от расспросов.

Он превосходно справлялся со своими обязанностями и, отдавая должное заслугам короля, помимо своей воли все больше и больше привязывался к нему.

«Что у меня за судьба? — сокрушался он. — Я люблю великого короля, не имея надежды ни на взаимность, ни хоть на то, что он поймет, как я страдаю».

Король, в свою очередь, осыпал рыцаря милостями и только Фортунатом и бывал всегда полностью доволен, а королева, введенная в заблуждение его одеждой, всерьез изыскивала возможность тайно сочетаться с ним браком[317]; заботило ее лишь неравенство их происхождения.

Не она одна питала нежные чувства к Фортунату: в него влюблялись самые красивые придворные дамы. Его засыпали любовными записками, предложениями о встрече, подарками и ухаживаниями, но он был ко всему этому столь равнодушен, что никто не сомневался: у него в родных краях есть возлюбленная. На празднествах он, вовсе не желая выделяться, выигрывал все турниры, дичи убивал на охоте больше всех, на балах танцевал изящнее и искуснее любого придворного. Что и говорить: только лишь видеть и слышать его уже было удовольствием.

Королева стыдилась признаться рыцарю в своих чувствах и потому поручила Флориде дать ему понять, что неспроста Ее Величество, такая юная и прекрасная, проявляет к нему столь явную благосклонность. Флорида была весьма сконфужена таким заданием, ведь и ее не минула участь всех, кто видел Фортуната: слишком он нравился ей, и нелегко было сладить со своими чувствами ради госпожи. Посему каждый раз, как королева просила ее занять рыцаря беседой, фрейлина говорила не о красоте и достоинствах Ее Величества, а лишь о ее дурном настроении, и как плохо приходилось фрейлинам от ее несправедливости, и еще о том, что она злоупотребляла верховной властью, незаконно захваченной ею в королевстве. После таких слов она рассказывала о себе:

— Я не рождена королевой, но достойна была бы ею стать, ибо великодушие и щедрость моей души так велики, что я стремлюсь помочь всем вокруг. Ах! Будь мое положение столь высоким, как счастлив был бы прекрасный Фортунат! Если б даже он не любил меня по своей охоте, так любил бы из благодарности.

Юный рыцарь, теряясь от таких речей, не знал, что сказать, и старательно избегал оставаться с фрейлиной наедине. Королева меж тем в нетерпении выспрашивала у Флориды, имело ли успех воздействие на чувства Фортуната.

— Он, кажется, не понимает, насколько вы к нему благосклонны, госпожа, — говорила фрейлина, — и к тому же так скромен, что не верит моим рассказам про ваши чувства или притворяется, что не верит, ибо уже в кого-то влюблен.

— Видимо, так оно и есть, — отвечала встревоженная королева. — Но возможно ли, чтобы он не воспользовался такой удачей?

— А почему это, госпожа, — возразила Флорида, — для завоевания его сердца вам так важна корона? Когда вы так молоды и прекрасны и наделены столькими достоинствами, — нужен ли царский венец для достижения цели?

— Нужно использовать все возможные средства, — вскричала королева, — если хочешь покорить мятежное сердце.

Флорида поняла, что не сможет избавить госпожу от этой навязчивой идеи.

Королева тем временем все ждала, когда наконец хлопоты ее наперсницы окажутся успешными. Заметив, однако, что сия тактика не приносит никаких плодов, она решила сама поговорить с Фортунатом. Зная, что каждое утро ни свет ни заря он шел в рощу, что была у него под окнами, она встала при первых проблесках дня, пошла в эту рощу и, нетерпеливо осмотревшись, вскоре увидела его, грустного, бесцельно бредущего меж деревьев. Королева тотчас подозвала Флориду:

— Да, по-видимому, правда то, о чем ты упоминала лишь вскользь: без сомнения, Фортунат влюблен в какую-то придворную даму или красавицу из его родных мест. Только взгляни, как он печален.

— Я замечала это каждый раз, как с ним говорила, — ответила Флорида. — Госпожа, если вам это по силам, лучше забыть о нем.

— Слишком поздно. — И королева глубоко вздохнула. — Смотри, он направляется в беседку, пойдем, я хочу, чтобы ты была рядом.

Фрейлина не осмелилась остановить ее, хотя сильно того желала из страха, что Фортунат все же полюбит ее госпожу, а иметь в соперницах королеву куда как опасно.

Сделав несколько шагов по направлению к беседке, королева услышала, как рыцарь напевает на модный мотив необычайно приятным голосом: