Каддафи: «бешеный пес» или народный благодетель?

Во Второй мировой войне для победы над Германией объединились четыре нации, создавшие Совет Безопасности в том виде, какой был необходим им в тех условиях. Сегодня в ООН представлено 190 наций, обладающих естественным правом на создание собственного совета безопасности, который служил бы ее целям.

«Без этого ООН в ее нынешнем виде будет обречена на гибель, и нам следует быть готовым жить в мире, в котором нет организации наций».

Выдвинув радикальное предложение по демократизации ООН, Каддафи считает, что решение по этому важному и серьезному вопросу нужно отложить на будущее, поскольку от него зависят судьбы войны и мира для всего человечества. Для его изучения и обсуждения с учетом мнения всех жителей планеты потребуется несколько лет.

«Лидеры мирового сообщества, мыслители, теоретики и ученые должны изучить постановку этого вопроса и не торопиться принимать необдуманное решение из желания угодить кому-то или снискать чью-то похвалу, не заглядывая при этом ни в ближайшее, ни в более отдаленное будущее и не принимая во внимание негативные последствия такого решения»

О неправомочности международных уголовных судов

Существующие международные уголовные суды, по мнению Каддафи, основаны на предвзятости, двойных стандартах и не являются законными из-за невыполнения, в частности, следующих необходимых условий:

• суд должен быть учрежден органом, легитимным по своему правовому статусу;

• суд должен рассматривать фактические обстоятельства в соответствии с составом преступления и наказанием за него, предусмотренными в законе, который вступил в силу до совершения преступления;

• закон этот должен быть принят легитимным законодательным органом;

• члены суда должны быть независимыми и обладать возможностью выносить решения, не подвергаясь никакому внешнему воздействию;

• правила процедуры суда должны включать в себя гарантии справедливого процесса по делу обвиняемого. Свое утверждение Каддафи аргументирует тем, что

все известные международные уголовные суды были учреждены либо победившими державами (Нюрнбергский и Токийский трибуналы), либо Советом Безопасности ООН – международным органом, легитимность которого Каддафи подвергает сомнению (трибуналы по бывшей Югославии и Руанде).

В первом случае победители могли навязывать проигравшей стороне любые условия. Суды позволяли им признать преступниками противников и оправдать собственные военные преступления, такие как массовое истребление гражданского населения с помощью атомной бомбы. Фактически эти суды не соответствовали критериям правосудия.

• Они были созданы военно-политическим руководством оккупационных властей. Их судьи не были нейтральными, поскольку представляли одну из воевавших сторон, т. е. не имели права судить, по общепризнанным нормам правосудия.

• Обвиняемые в этих судах, согласно нормам международного права, были неподсудны, т. к. являлись военнопленными.

• По нормам правосудия, состав преступления должен быть обозначен в действующем законе. А победившие стороны определили список «преступлений» уже после совершения деяний, за которые были осуждены обвиняемые, в нарушение принципов предусмотренности преступлений и наказаний в законе и отсутствия у закона обратной силы.

• Правовой основой Токийского трибунала послужил личный приказ генерала Макартура, содержавший надуманные составы преступлений, в результате которого были казнены беззащитные на тот момент японцы.

• Государства до сих пор не пришли к единому мнению относительно «преступлений», за которые судили обвиняемых.

• Победители избежали суда и наказания за применение атомной бомбы.

• Основой для вынесенных этими судами приговоров служили предположения и подозрения, а не улики, пусть даже косвенные.

«Так, например, Токийский трибунал, созданный в 1946 году американским генералом Макартуром, осудил командующего японской армией на Филиппинах за преступления, совершенные, как счел суд, солдатами, воевавшими под его командованием. Он был приговорен к смертной казни, несмотря на доказательства того, что не отдавал никаких приказов. Более того, он не мог ничего знать о происходящем, поскольку бежал с поля боя».