Кадетство. Выбор

Полина ни капельки не напоминала Люсю. Несмотря на острый язычок и видимую самоуверенность, преподавательница казалась Максу какой-то воздушной, неземной, что ли. Он мог часами смотреть на нее: наблюдать, как она ходит по классу, как иронично опускаются уголки ее губ и смеются глаза. Полина не умела сердиться, а когда что-то ее не устраивало, лишь досадливо морщилась и заметно грустнела. В такие минуты Макс был готов на все, только бы ее лицо вновь прояснилось.

Парень и сам себе удивлялся, до того ему хотелось сделать ей приятное. Но как? Он просто голову сломал, но так и не смог придумать ничего дельного. Понятно же, что к такой девушке, как Полина, нельзя просто подойти и сказать: «Ты мне нравишься». Такую девушку необходимо завоевать, сразить и, может быть, даже взять штурмом. Словом, задача перед ним стояла трудная, но именно это Максу и нравилось.

И в то же время Макс смертельно боялся, что Полина догадается о его чувствах, а потому делал все возможное, чтобы их скрыть. Ну что ж, пока ему это удавалось.

Однако кое-какой план он все-таки разработал. Первую часть этого плана осуществить было несложно, а вот для реализации второй требовалось кого-нибудь привлечь, например, Печку.

Макс оглянулся. Перепечко все еще был занят уборкой листьев.

Удовлетворенно кивнув, Макс почти с любовью погладил телефон, выбрал в меню режим сообщений и нажал «входящие». Есть! Элементарно, Ватсон, как сказал бы Шерлок Холмс. Вот он — номер мобильного телефона Полины Ольховской!

Накануне, во время этой дурацкой сценки со стульями, Макс успел отправить с мобильника Полины сообщение на свой номер. Собственно ради этого он и вызвался во второй раз отвечать урок. Сработало безукоризненно. Макс номер сохранил, не дав ему, однако, для конспирации никакого имени. Номер, и все. Пойди догадайся. Однако теперь парень в нерешительности смотрел на заветный номер, боясь его набрать. Просто набрать. О том, чтобы поговорить с Полиной не могло быть и речи! Сердце в груди колотилось так сильно, как будто она стояла прямо перед ним. Но, в конце концов, что он теряет? Его номер Полина определить не сможет. Просто подумает, что кто-то ошибся.

Черт, была не была!

Макс кивнул сам себе и нажал «вызов». После прерывистого скрипа, который означал набор цифр, раздались длинные гудки. А потом голос Полины:

— Алло!

Аккуратно прикрыв ладошкой микрофон, чтобы Полина не слышала его взволнованного пыхтения, Макс плотнее прижал трубку к уху.

— Алло, — повторила Полина нетерпеливо, — Вас не слышно, перезвоните.

Отбой. Второй раз Макс решил не набирать. Будем считать, что это была проверка связи.

— Максим, — позвал его сзади Перепечко.

— Что? — неохотно отозвался Макс, пряча телефон.

Перепечко, приобняв метлу, как партнершу, пытался кружить ее по асфальту.

— Макс, — повторил Печка, — а ты танцевать умеешь?

Он выглядел смущенным и, видно, долго собирался с духом, прежде чем решился задать вопрос. И хоть Максу было смешно, он сдержался и ограничился коротким кивком. Перепечко погрустнел.

— А я вот нет. Говорят, дискотека в субботу будет, девочки придут.

Эх! — он безнадежно вздохнул и провел метлой уже по чистому асфальту.

У Макса после звонка Полине настроение было просто превосходное.

Поэтому он подошел к Печке и постарался того успокоить.

— Смотри на меня, — Макс затоптался на месте, беспорядочно размахивая при этом руками, — Если бы звучала музыка, то считалось бы, что я танцую. И неплохо.

Обиженно надувшись, Перепечко ответил:

— Издеваешься, что ли? Ты же просто дрыгаешься.

Макс покачал головой:

— Нет, Печка, я танцую, — и он удвоил усилия.

Степа сперва недоверчиво наблюдал за товарищем, а потом стал осторожно копировать его движения.

— Танцуете? — раздался язвительный голос, — А я думал — вам надо территорию убирать.

Рядом стоял, ухмыляясь, Сырников. Его вечно примятые волосы теперь еще и топорщились на концах и сально поблескивали. Не получив ответа на свою реплику, Сырников посерьезнел и спросил, принципиально обращаясь непосредственно к Максу:

— Где тут у вас Леваков танцует? К нему пришли.

Перепечко вызвался было разыскать и позвать Андрея, но Сырников его остановил:

— Танцуйте дальше, я сам найду.

3 Конечно, у Сырникова имелись особые причины, чтобы повидать Левакова. На днях он не смог утром одеться, поскольку все, что только можно, в его форме было наглухо зашито: пришлось бедняге на утренний осмотр выходить в трусах и майке, под едва сдерживаемое хихиканье взвода. Мало того что ему пришлось все утро распарывать свое добро, так еще и от отца влетело по первое число.

Опросив потом с пристрастием всех ребят, Сырников выяснил, что никто из них к происшедшему отношения не имеет. Тогда-то он и вспомнил, что накануне видел Синицына из третьего взвода с этим олухом Григорьевым, который заснул на посту и проворонил диверсанта.