Кадуцей. Избирая Смерть...

Увы. Когда она уже щёлкнула переключателем, её руку чуть выше локтя в одну из болевых точек, что показывал ей Раст – сдавили словно клещами, да с такой силой что слезы брызнули из глаз, а руку словно в кипяток окунули.

Ну вот и все. Конец. Ей было обидно. Обидно заканчивать жизнь свою вот так вот, когда она даже не поцеловалась ни с кем.

«Прости… Никт…»

Но время шло и хватка, удерживающая её ослабла, а потом и вовсе исчезла.

– Плохо. Очень плохо. Но идея с укусом и попыткой выстрелить из своей игрушки была почти удачной, девочка.

Она хотела ответить длиннющей тирадой, полной ядовитого сарказма и насмешки, а в конце плюнуть в говорившего, но вместо этого лишь просипела уткнувшись лбом в прохладный от предрассветной сырости камень мостовой:

– Раст… сукин ты сын…

– Знаешь, орины за оскорбление своих матерей убивают. Но я свою родительницу не помню, так что будем считать, что я ничего не слышал. Вставай, они уже ушли.

– Зачем ты… Это сделал? – Мия зашевелилась и медленно начала подниматься на ноги.

– Тренировка твоей готовности к бою, девочка. Зачем же ещё?

Голос её наставника стал ближе, словно он присел на корточки рядом с ней. Она повернула голову в его сторону и хотела плюнуть в наверняка довольную собой харю, и плевать что он ей потом самым жестоким образом отомстит, но ей хоть как-то хотелось поквитаться за те ощущения, что она сейчас испытала. Но плевок не состоялся. Глаза Раста, сидевшего на расстоянии вытянутой руки горели призрачным светом, почти так же, как у Никта. Почти так же, как неё.

– Твои глаза… – удивление было настолько сильным, что даже боль немного отступила.

– Любопытно, не правда ли? – живые огоньки мигнули в последний раз и спустя секунду на неё смотрели обычные, темные глаза её с Никтом загадочного наставника.

– А теперь на счёт того, зачем я это сделал. Я даю тебе выбор, девочка. Ты можешь пойти за своим Никтом, разыграешь сцену ревности или обиды и не получишь ничего. Или можешь пойти за мной, и ты испытаешь в сотню раз больше боли и страдания чем сейчас, но станешь чуточку сильней.

– Кто ты? – прошептала Мия, но Раст не обратил внимания на её слова. Лишь поднявшись на ноги, он протянул руку и произнес:

– Так что ты выберешь девочка? Быть вечным хвостиком своего господина, вечно надеющегося на его милость, или станешь его когтями и зубами по праву занимая место возле него?

Девушка повернула голову в сторону дома, в котором жила Алекса, а после на Раста и выдохнула:

– Ты слишком много болтаешь, старик.

И ухватилась за протянутую ладонь.

Спустя три часа. Монастырь

Смена караула, утренняя молитва, завтрак. Все это стало давно привычным и ничто, казалось бы, не могло нарушить более чем двухсотлетний уклад жизни монастыря. Кроме громкого, резонирующего женского голоса, что казалось пронизывал все строения Храма, проникая даже в толщу камня.

– Привет-привет-привет!!! Никт и ты маленькая куколка! Выходите и встречайте гостей!

Интерлюдия. Часть первая

Земля. Кабинет главврача больницы города N.

Тук-тук.

Раздавшийся стук в дверь, а также её скрип свидетельствовал о том, что посетитель явно не отличается терпением и что главное – воспитанием.

Дмитрий Романович Коновалов отвлекся от изучения документов и взглянул на хама, что без спросу вторгся в его кабинет. Мелькнувшая в сознании мысль, что дело как раз таки не в воспитании, а в полном праве визитёра так врываться, заставила его едва заметно дернуть уголком рта.

– Здравствуйте, Дмитрий Романович… Или мне лучше называть вас Конго? – молодая девушка, выглядящая не старше двадцати лет, цокая тонкими каблучками, легко приблизилась к столу и аккуратным движением руки положила папку с документами, после чего по-хозяйски уселась в кресло напротив.

«Черт. Черт! Да твою мать, почему меня не предупредили?!»

– И вам не хворать Белладонна… – проигнорировав вопрос, мужчина запнулся, вопросительно при этом взглянув на гостью.

– Можно просто Белла. Как-никак, мы же с вами старые знакомые. Столько всего пережили, да и после ммм… нашего плотного общения, какие могут быть формальности? – девушка улыбнулась настолько плотоядной и вызывающей улыбкой, что Коновалов едва сдержал дрожь от ощущения, когда вдоль позвоночника марширует полк щекочущих внутренности ледяных мурашек.

Чтобы отвлечься, а заодно прийти в себя, он потянулся за пачкой сигарет.

– Разрешите? – соблюдая приличия, все же спросил он.

«Да мне похрен на твоё разрешение, я все равно закурю».

Девушка легко кивнула в ответ, приглашающе махнув рукой.

Мужчина протяжно и со вкусом выдохнул сизое облако дыма, словно мифическое китайское существо из мифов и легенд. Несколько секунд полюбовавшись полученным результатом, он медленно повернул голову в сторону посетительницы и чуть лениво растягивая гласные спросил:

– Итак…

– Документы в папке, можете с ними ознакомиться, – изящным движением головы указала на искомое девушка, а после добавила, смущенно улыбаясь, – И Дмитрий Романович, у вас левая рука дрожит. Если у вас проблемы со здоровьем, я могу помочь…