Каена

Они в этот вечер и не переступили. Людям было не понять. У людей что любовь, то пошлость — они не умеют иначе.

Но Тони ведь влюбился в чистую, светлую магию эльфов, затягивающую все раны. И она тоже могла…

Наверное.

Или нет.

Шэрре не хотелось думать о Тони. Не хотелось вспоминать о том, что могли сделать люди. Она не представляла, что бы сейчас они увидели в этом поцелуе, в его руках на её обнажённой спине.

Возможно, только эльфам нужно было духовное единение — то, что они расколотили своими же боевыми палицами о вечность, разрушили навсегда. Возможно, они слишком многое хотели от человечества. Шэрра не отрицала этот вариант.

Но она впервые подумала, что в Роларэне было намного больше, чем она могла предположить.

Да, у него была только одна любовь. Но её, может быть, хватило бы на многое.

Нет, она его не любила. Эльфы не любят. Но она дышала его магией, его волшебством, захлёбывалась его чувством. Она сама, добровольно принимала его клеймо на собственную кожу, не задумываясь о том, что будет дальше — потому что это казалось самым правильным на свете.

Она ни капельки его не любила. Не в том понимании, как любят люди.

И он, наверное, тоже.

…Жаль, что она не слышала человеческие мысли. Жаль, не знала, как люди могут желать защитить. Как прибегают к каким угодно методам, лишь бы добиться столь желанного результата и заполучить то, что хотят. Им бы поскорее, попроще, побыстрее — почему они так плохо умеют ждать? Люди… У людей нет в распоряжении вечности.

У Тони её тоже не было.

Поэтому он сражался так, как умел то делать. Так, как это обычно делают люди. Он не мог этого видеть.

Ни её ран.

Ни её сияющих глаз.

Глава двадцать вторая

Год 120 правления Каены Первой

Сегодня они просто шли. Роларэн не оборачивался назад, не заметил Тони за спиной, словно тот был пустым местом. Он, казалось, то и дело чисто подсознательно протягивал руку к Шэрре, хотел сжать её ладонь, но тут же одёргивал — останавливался, напоминая себе о том, что нельзя. Девушка не содрогалась; пальцы мужчины возвращались к кулону, обводили невидимые линии воспоминаний — и рука вновь безвольной плетью обвисала вдоль туловища, словно в попытке потерять цель.

А ещё — шли медленнее, чем обычно.

Намного.

Тони казалось, что он превратился в пустое место. Вчера ему было так плохо, что он почти решился. Этот эльф портил Шэрру — он отравлял светлую родниковую воду её волшебства, он выпивал до дна всё то доброе, что таилось в глубинах девичьей магии. Она, правда, не сопротивлялась — но это всё потому, что не могла. Пожалуй, Роларэн не оставлял ей достаточной возможности. Ведь он Вечный, ему, вероятно, очень трудно сопротивляться.

Увы, но Громадина Тони не мог смириться с этим объяснением.

— А почему вы не можете обучить ничему меня? Боитесь? — окликнул он то ли Мастера, то ли обоих эльфов, останавливаясь посреди дороги. Казалось, место для беседы было неудачное, им ещё молчать целый следующий вечер, но Громадина был непреклонен. Он словно надеялся на то, что Роларэна остановит его упорство. Словно эльфа вообще интересовало его здесь присутствие!

На самом деле — нет, и вот это-то как раз Тони отлично понимал — и ничего не мог с этим поделать. Он бы с удовольствием продемонстрировал, что может, но Роларэн не давал шанса. Он сражался только с Шэррой, а все оправдания звучали глупо. "Ты человек"! И он вновь скажет точно то же — разве нет?

— Ты человек, — привычно отозвался Рэн. — Ты слишком хрупок для того, чтобы вникать в мастерство эльфийского боя. Я не намерен учить того, кто для меня слишком слаб.

— Я весьма могуч, — возразил Громадина, но эльф словно не услышал его и опять повернулся к дороге. Он вновь неосознанно потянулся к кулону на шее, и Тони захотелось сорвать ненавистное украшение и растоптать его своими же большущими ногами. Он верил в то, что это его хотя бы расстроит. Или разочарует. Трудно было сказать, что такого важного в обыкновенном кулоне, но Тони не мог сдержаться. Ненависть в нём искала выход.

Роларэн не сделал больше ни шагу. Он шумно втянул носом воздух, обернулся на Громадину и улыбнулся.

— Камни, — прошептал он, — по всему лесу — это явно твоя работа. Как неаккуратно, красивее было бы разостлать волшебную нить.

Громадина содрогнулся и посмотрел на него.

— Разумеется, он знает, — ответила вместо мужчины Шэрра. — Ему просто было интересно, что ты будешь делать.

Рэн промолчал. Он обернулся, вдыхая ещё прохладный, но всё же свежий весенний воздух. Он посмотрел на Шэрру, будто бы в последний раз, а после сделал ещё один шаг вперёд. Приказы — вот что учили выполнять в Академии.

Люди в лесу. Разумеется, эльфы знают о том, что они близко. Как бы вы ни крались.

— Ты можешь сам выбрать свою сторону, — отметил Роларэн. — Ещё не поздно.