Каена

— С девушкой? — не смог сдержать презрительного фырканья Тони.

— Можно со мной.

Он кивнул. С Роларэном сражаться было почётнее — он, разумеется, тоже эльф, этого не отнять, но, по крайней мере, он мужчина. А это означало, что можно попытаться нанести ему смертельные ранения. Можно победить его по-настоящему. Тони хотелось сражаться. Тони хотелось его убить. Тони хотелось схватить Шэрру и увести её отсюда на край света, а там выстроить громадную неприступную крепость и только одному упиваться её родниковой магией.

Мастер смотрел на него — иллюзия окутывала его, возвращая покрытого шрамами мужчину, которому, наверное, было бы легче держать в руках меч, чем эльфу, даже если на фоне своих Рэн не был тщедушен и слаб.

— Ты бросаешь камни, — отметил он, возвращаясь в истинный лик — шрамы, мигнув, пропали. Иллюзия рассыпалась. Тони перехватил свой двуручник крепче — а потом понял, что сжимает в руках пустоту. — Зачем ты бросаешь камни?

…Громадина тогда так и не ответил.

Роларэн не стал больше задавать вопросы.

…Они практически не останавливались в человеческих селениях. Эльфы в основном бежали, Тони хотелось настоять на том, чтобы они взяли лошадь. Его утомляла монотонность дней — дорога была очень далёкой, и казалось, что ноги превратятся в живые раны.

Каждый вечер повторялось одно и то же. Роларэн брал свою боевую палицу, Шэрра — превращала иллюзией в неё какую-то корягу. И они сражались до той поры, как она проигрывала. Она падала с жуткими ранениями — в основном на руках, на плечах, несколько раз — даже на ногах. Эльф склонялся над нею, прижимал ладонь к месту раны, шептал привычные заклинания и исцелял.

А потом засыпал на расстеленном меховом плаще, оставляя Тони наедине с его камнями.

Тони верил, что однажды эльфа можно будет победить. Он теперь думал, что познал всё самое жуткое, что только таилось в этой древней страшной расе. Ему казалось, что вот-вот станет проще, и ему не придётся больше страдать от одного только приближения Мастера. Он его убьёт. Во сне или наяву — он его убьёт.

Но Шэрра холодела к нему с каждым днём всё больше и больше. А ещё она ни разу не попыталась сбежать, хотя — Тони уже об этом знал, — отправлялась на верную смерть. Это для человека оставалось таким же непонятным, как и желание оставаться рядом с Роларэном. В этом эльфе было что-то излишне притягательное, но понять, что именно, Громадине было не дано.

Он пытался сражаться с собственными зависимостями, но не получалось.

Весна вступила в силу. Теперь цветы под их ногами были настоящими, не взращёнными эльфами. Шэрра склонялась к ним и вдыхала аромат. Они остановились на солнечной полянке, когда уже последние лучи небесного светила угасали в тучах. Переглянулись — Тони никогда никто не спрашивал, — и одновременно кивнули друг другу.

Шэрра колдовала очень плохо. Это Тони видел сейчас — прежде ему даже такая магия казалась божественной. Она кое-как сумела сотворить иллюзию пламени, легко разрушимую, но зато очень тёплую. На таком пламени можно было даже зажарить очередного зверька, которого поймал — призвал, — Роларэн.

Мастер, казалось, вновь попал в другой мир — сел у дерева, закрыл глаза и молчал. Тони обычно не решался нарушить его тишину.

— Почему, — наконец-то обратился он к Шэрре, стараясь не смотреть на эльфа, — он сражается с тобой? Ведь ты женщина.

— А что делать женщине, когда она окажется пред ликом опасности, не умея ничего делать? — удивилась девушка. — Разумеется, он учит меня защищаться. Потому что иначе я не смогу спастись.

— Но ведь он, как мужчина, должен тебя защищать.

— У эльфов всё иначе, — покачала головой Шэрра.

Ей подумалось, что хорошо, что тут был Тони. Так она не пыталась задавать вопросы Роларэну. Так у неё не было необходимости задумываться над чем-то страшным. По крайней мере, она чувствовала себя уверенной в принятом решении, а не вынуждена была сбегать за тридевять земель, лишь бы только… Только что?

Ей казалось, что Тони давно уже должен был отстать. Но он всё ещё держался, старательно хватался за то, что имел некоторое место в их маленькой компании. Шэрре было смешно. Он ведь человек, что ему делать среди эльфов?

Она помнила измученного Фирхана. Она знала, что Тони шёл с какой-то целью. Она старалась это игнорировать.

— Девушек всё равно надо защищать, — возразил Громадина. — Ты такая хрупкая, что мне кажется, что ты бы сломалась, если б я улёгся с тобой вот так, как он, к примеру… — он сморгнул образ Роларэна, нависавшего над девушкой — пытался не вспоминать, как руки, рассеивающие исцеляющие чары, скользили по её талии. Он пытался не думать о том, что Рэн касался её, будто бы своей собственности — хотя, наверное, Шэрра вела себя не менее по-хозяйски.

— Ему можно, — ответила Шэрра. — Мы принадлежим друг другу.

— Ты его не любишь, ты сама говорила. И он вряд ли способен любить тебя, он же эльф, — неуверенно промолвил Тони. — Мне почему-то кажется, что эльфы вообще не умеют…