Кафе La Chance, или Рождественская сказка

«Мою мать звали Марией. Она русская балерина», — сухо начал он. Но потом с каждым новым предложением его голос звучал мягче и добрее. Он рассказал, как она читала ему сказки Пушкина на русском языке, что именно она привила ему любовь к литературе, как он гордился ей, когда она выступала на сцене, как он хранит её изящные, но протертые до дыр пуанты, какой красивой и доброй женщиной она была, как любил её отец и как она боготворила мужа. Как тихо она ушла всего через год после смерти жены Макса. Он рассказал, что редко бывает на её могиле, потому что до сих пор не верит, что её больше нет.

— Я не была на могиле мужа со дня похорон, потому что тоже не верю — тихо сказала Она.

Так незаметно они доехали до маленького рыбацкого городка. Онфлёр- маленький портовый город численностью всего семь тысяч человек. Находится он в месте впадения Сены в Ла-Манш. Они оставили машину у церкви Святой Екатерины, построенную в 15 веке кораблестроителями, поэтому деревянная постройка больше напоминает корабль, чем церковь. Спустились к живописной гавани. Деревянная архитектура, мощенные тротуары, дома причудливой формы. Создалось впечатление что время здесь остановилось, и они оказались в средневековье. Ей вспомнилось, что Клод Моне говорил, что красота Онфлёра сводит с ума. И еще кто-то сказал, что этот уютный городок-произведение искусства и самый яркий сон. И действительно, всё было похоже на сон. Они дошли до ботанического сада Naturospace и оказались в экваториальном лесу, где свободно летали редкие птицы с кружевными гребнями, разноцветные попугаи, бабочки небывалой красоты, пьющие апельсиновый сок прямо с пальца человека. Дальше они попали в парк знаменитостей, где среди обилия цветов и зелени, среди бюстов творческих людей расположилась скульптура тургеневской Муму. Собачка осталась жива, но приобрела хвост русалки. Онемевшая от увиденной красоты, Она долго не могла прийти в себя и молчала. И только когда они оказались в кафе на набережной, когда Она вдохнула запах ароматного кофе и свежеиспеченного хлеба, то пришла в себя и спросила: «Всё что я видела, было реальным?» Он обнял её, поцеловал в лоб и тихо сказал: «У меня было точно такое же состояние, когда меня сюда впервые привезла мама». Принесли горячий багет, рыбу, салат. Всё было так вкусно, и ей казалось, что здесь пахнет особенным счастьем.

Через час они уже подъезжали к Довилю-Трувилю. Они оставили джип на стоянке железнодорожного вокзала. И здесь уже как в сказке: кому что надо. Налево пойдешь — попадёшь в гламурный Довиль, направо — в демократичный Трувиль. Но оба городка одинаково милые и притягательные. Они дошли до известного отеля Normandy, где великий Клод Лелуш снимал «Мужчину и женщину» в далеком 1966 году. Но этот фильм до сих пор считается одним из лучших фильмов о любви. Она включила на своем айфоне сентиментальную Историю Любви Франсиса Лэя из этого фильма. Он взял её за руку, и они долго гуляли по набережной Довиля, вдоль пляжа с разноцветными зонтиками и кабинками для переодевания с именами голливудских звезд. Через пару часов они вернулись к вокзалу и направились в Трувиль. Погода в этот день стояла совсем не зимняя. Светило солнце, ветра почти не было. Трувиль менее аристократичен, чем Довиль, но более живой и от этого очень притягательный. У знаменитого рыбного рынка Le Marche Aux Poissons было шумно и многолюдно. Океанические великолепия художественно красовались на многочисленных прилавках рынка. За высокими деревянными столиками французы и туристы пили вино и наслаждались свежайшими морепродуктами. Здесь царило веселье. Они сели за свободный столик, заказали бутылку легкого белого вина, дюжину устриц, синего бретонского омара. От свежего воздуха и домашнего французского вина щеки её порозовели, голубые глаза сияли, и с лица не исчезала улыбка. Макс продолжал рассказывать о своем детстве, родителях. Она внимательно слушала его, понимая, что эти воспоминания сейчас ему очень нужны, больше чем ей. Солнце начало садиться, переливаясь в водах Ла-Манша золотыми красками. Огромные чайки важно разгуливали у кромки воды. Рынок почти опустел. Они, тоже не торопясь, побрели к машине. Трасса до Парижа была почти пустой. В машине играла классическая музыка. Она закрыла глаза и уснула. Макс накрыл её пушистым пледом, сделал радио тише, взял её руку в свою, а левой рукой умело вел автомобиль. Более гармоничного дня Макс уже не помнил несколько лет. Она открыла глаза и увидела зеленый крестик аптеки.

Он выключил мотор джипа, сказал, что ему надо поставить машину на стоянку, и что утром он