Кафе на вулкане. Культурная жизнь Берлина между двумя войнами

По темпераменту он сильно отличался от Тухольского: франтоватый, организованный и в высшей степени дисциплинированный. Он избегал ночного образа жизни и в «Романском кафе» появлялся редко. Осецкий предпочитал работать в своем кабинете в редакции, по адресу: Кантштрассе, 152, в нескольких шагах от бульвара Ку’дамм, и в крайнем случае спускаться в небольшое кафе на первом этаже здания. Выходные он проводил дома с маленькой дочкой и женой Мод Личфилд-Вудс, известной британской феминисткой, дочерью колониального чиновника и правнучкой индийской принцессы.

С октября 1927 года Die Weltbühne стала выходить с припиской: «Основан Зигфридом Якобсоном, при участии Курта Тухольского и под руководством Карла фон Осецкого». Начинался новый этап в жизни журнала, на котором все больше внимания стало уделяться политике, в ущерб прежде всего культурной тематике. Выбором такого направления журнал был обязан личности и интересам Осецкого, но также и требованиям времени (как сказал Брехт: «Плохие времена для поэзии»).

Борьба Die Weltbühne с тех пор стала заключаться прежде всего в разоблачении сговоров военно-промышленного комплекса с реакционными партиями, все возрастающей роли армии, пристрастности правосудия и усиления шовинизма и национализма. Но издание не было снисходительным и к властям Веймарской республики. Когда 1 мая 1929 года берлинская полиция по приказу Карла Цёргибеля, социал-демократа и начальника берлинской полиции, безжалостно подавила незаконную демонстрацию, организованную коммунистической партией Германии, Карл фон Осецкий жестко раскритиковал примененные меры, потребовав отставки Цёргибеля и обвинив социал-демократов в попытке запретить демонстрацию из страха, что их противники-коммунисты смогут собрать больше сторонников, чем они. Журнал неоднократно прибегал к подобной критике, и есть те, кто утверждает, что своей принципиальностью и неверно истолкованным идеологическим пуризмом Die Weltbühne способствовала дестабилизации Веймарской республики.

Дождливыми воскресными вечерами я достаю один из красных «кирпичей» с верхней полки, чтобы полистать наугад. Журналу всегда удается удивить меня и привести в восторг. Die Weltbühne – великолепная энциклопедия журналистики, и, наряду с изданием Die Fackel Карла Крауса, – вершина немецкой литературы XX века. Мне лично Die Weltbühne нравится даже больше, потому что это коллективное творчество. Карл Краус был гениальным эгоцентриком, который фактически составлял Die Fackel в одиночку, в то время как и Якобсон, и Осецкий выполняли роль дирижеров оркестра: объединить и гармонизировать сходных по звучанию исполнителей – не менее ценный труд.

Конечно, под взмахом дирижерской палочки Осецкого журнал стал радикальным. Он превзошел самого себя в критике последующих кабинетов министров Веймарской республики, и, когда углубилось соперничество между коммунистами и социал-демократами, бывшими со времен революции ноября 1928 года непримиримыми врагами, своими публикациями расчистил путь национал-социалистам. Доходило до того, что временами оценки издания были несправедливыми и безжалостными: к примеру, сам Осецкий обвинил Ремарка в «политической трусости».

Однако легко из удобного кресла рассуждать об исторических событиях, находясь на расстоянии множества лет от тех смутных дней. По крайней мере, когда я листаю эти пожелтевшие и истертые страницы, с печатью мелким шрифтом – словно дешевые экземпляры Библии из ящиков прикроватных столиков отелей – меня не перестает удивлять их высокая ценность и твердая позиция. В них я вижу великолепный, потрясающий пример независимой журналистики, в высшей степени прямолинейной, с годами все больше и больше. Именно из-за этого журнал все чаще становился фигурантом судебных процессов. Один из самых нашумевших сподвиг Тухольского на написание следующих слов в августе 1931 года. Он намекал на свою сильнейшую травму, мировую войну:

В течение четырех лет действовали обстоятельства, в которых убийство было обязательным, а потом в течение получаса оно вдруг было строго запрещено. Я сказал убийство? Естественно. Солдаты – это убийцы.

Тухольский отправил эту заметку из Швеции. За два года до этого, в сентябре 1929 года, он снял загородный дом в городке Хиндос неподалеку от Гётеборга. Устав от политической ситуации в Германии, он проводил там все больше времени. В отсутствие Тухольского обвинения были выдвинуты против Осецкого. В ходе бурного процесса адвокатам удалось добиться оправдательного приговора, убедив судей, что фраза «Солдаты – это убийцы» была абстрактной и не относилась, как указывало обвинение, к немецкой армии.