Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

§ 5. К департаменту государственной экономии будут принадлежать предметы , , , , и ».

Возможно ли, чтобы вкралась здесь ошибка в перевод? Будь так, народное просвещение в другом бы департаменте обнаружилось. А если ошибки нет, как можете Вы терпеть, чтобы науки, народное просвещение вперемешку с фабриками и торговлей были одному и тому же департаменту подчинены? Следует ли их предметами промышленными считать? <Не лучше ли было их поставить рядом с делами духовными? Но духовные дела отнесены в ведение департамента гражданских дел и юстиции – исключительно для того, чтобы не распускать министерство юстиции – коллегию чудовищную, ведающую предметами самыми разнородными.>

Восемь лет назад рукоплескали Вы правилам противоположным, которые я Вам представил в записке философского факультета, написанной против труда г-на Циммермана. Нашли Вы тогда распределение министерств по разрядам справедливым; оно с Вашими первоначальными идеями согласно было и лишь уточняло их. Сегодня у Вас система переменилась: завелось у Вас Министерство полиции, которое в конце концов посягнет на все части внутреннего управления[570]. Вы еще на собственном опыте дух подобного министерства не познали, но познаете, если во главе его окажется человек решительный. Франция тут дурной пример подает[571]. Неужели хотите Вы нынешнюю французскую систему заимствовать? Неужели есть у Вас в том нужда? Вы порядочный человек! Вы законный монарх! Вы Миротворец! Можете ли Вы так поступить, не входя ежедневно в противоречие с самим собой? Неужели согласны Вы, чтобы, пока Вы на границах воевать будете, внутренняя безопасность Вашей Империи очутилась в руках одного-единственного человека, быть может продажного? Вспомните деспотизм генерал-прокуроров[572]. У министров полиции окажется он еще хуже; подлая сторона их ремесла даст себя знать.

Вы не хотите отделить исправительную полицию от полиции физической и отдать первую под эгиду и меч закона. Меж тем я Вам уже доказал, что у двух этих разновидностей полиции – исправительной и физической – нет ничего общего[573]. Для одной потребен человек, который может похвастать только хитростью и грубостью. Для другой – человек, обладающий познаниями в физике, химии, медицине и статистике. Хотите ли один пример из тысячи? Новосильцев мне сообщил однажды проблему, которую он безуспешно перед Академией ставил, – как найти надежный способ поймать с поличным тех, кто обманом наживается на продаже соли. Я проблему решил, но не знаю, воспользовался ли Новосильцев моим решением. Полицмейстер или министр полиции вроде тех, какие Вам служат, о подобном, пожалуй, даже не задумается. – Как я уже Вам говорил, подпали Вы под общее заблуждение всех наших авторов, о полиции пишущих. Они два разнородных предмета проводят по одному и тому же ведомству внутренней безопасности. Но если все, что к внутренней безопасности имеет отношение, в одну кучу валить, тогда по этому ведомству должны также юстиция и медицина проходить. Ведь разве есть что-то более важное для внутренней безопасности, чем судебная администрация и медицинская полиция? – Сохраните Ваших полицмейстеров из полиции исправительной, пускай они арестовывают виновных, пусть командуют своими шпионами; но пусть делают это под эгидой юстиции, а ни во что другое не вмешиваются. Вспомните бесчисленные глупости, какие они наделали, когда стали мешаться в дела цензурные. Вы сами возмущены были тем, что приключилось недавно с достопочтенным Вейссе, директором школы Святого Петра. Вы эту грубость исправили благородным образом. Но не лучше ли зло предотвратить, чтобы его исправлять не пришлось? Сохраните Ваших полицмейстеров исправительных, но отнимите у них то, что им не принадлежит, но уничтожьте это министерство всеобщей полиции с самого начала следующего года, прежде чем тысячи проявлений деспотизма, жестокости <совершенных тайком>, быть может, даже предательства в критический момент внушат к царствованию Вашему отвращение, а Вашу собственную безопасность поставят под угрозу. Сделайте так, внимая голосу сердца Вашего, пока не пришлось Вам жалеть о том, что им пренебрегли.

Великий Боже! Какое длинное письмо! О дражайший мой Александр! Как счастлив бы я был не иметь необходимости Вам такие письма писать. И все же вспомнил я еще одну вещь, которую придется на отдельном листке рассказать[574]. – Пеняйте на меня, если хотите, но не на то, о чем я Вам пишу.

Приложение

[Проекты девяти указов по финансовым делам]

№ 1. Проект указа о взимании подушной подати