Кагуляры

Одним из таких малых был Жан Мулен, который был весьма порядочен, хоть и близок к коммунистам. Де Голль, как известно, сделал его председателем Национального совета Сопротивления (Le Conseil national de la Résistance, CNR), чтобы Мулен убедил разрозненные отряды участников Сопротивления подчиниться де Голлю и тем самым объединиться. В отличие от де Голля Мулен не отсиживался в Лондоне, а с риском для жизни действовал на территории Франции, будучи чем-то вроде связного.

Этот человек с блеском выполнил поставленную перед ним труднейшую задачу – в Национальный совет вошли представители 16-и основных организаций, участвовавших в Сопротивлении – однако вернуться в Лондон для Мулена оказалось не суждено. Его арестовали сотрудники гестапо, подвергли пыткам, но он никого не выдал и в итоге был замучен до смерти. Я вовсе не одобряю этого, хотя Мулен имел тесные связи с коммунистами и другими левыми, а вот де Голль, как мне кажется, был рад этой смерти. Он в тайне недолюбливал Мулена и не только за его левый запашок, но и за то влияние, которое этот «связной» имел во Франции среди участников Сопротивления. Да, Мулен работал на де Голля, но де Голль завидовал ему, и вот тут уже начинается подлинно интересное.

Из-за чего Мулен оказался в руках немцев? Его выдал некто Арди. А кто такой Арди? Это был ни много, ни мало человек самого генерала де Голля. Арди заведовал канцелярией у Анри Френе, министра по делам военнопленных, депортированных и беженцев в правительстве де Голля.

Как вам нравится эта история?

Штандартанфюрер Гельмут Кнохен говорил мне, что в 1943 году де Голль передал Френе (отвратному типу, между прочим), что Мулен, к тому времени уже выполнивший поставленную задачу по объединению участников Сопротивления, уже не должен вернуться в Лондон. И Френе принял меры.

Так утверждает Кнохен. И я ему доверяю. Это великолепный, потрясающий сыщик и вообще человек чрезвычайно тонкого, проницательного ума, который во многом открыл мне глаза на те нравы, которые царили в деголлевской клоаке.

Сейчас я перескажу то, что слышал. Никак не хочу лечь в могилу, пока не совершу данного поступка, видя в разоблачении де Голля свой прямой долг. И вообще раз уж я напоследок оказался историографом, то мне надо доигрывать эту роль до конца.

* * *

Весьма любопытно и показательно, как в Лондоне при генерале де Голле работала разведка. Эта организация постоянно меняла названия, что весьма подозрительно. Точно так же вызывал бы подозрения человек, постоянно меняющий имена. Вот почему я в своё время отметил в блокноте хронологию смены названий.

Деголлевская разведка первоначально называлась Второе бюро, чтобы подчеркнуть преемственность от военной разведки Третьей республики. В апреле 1941-го это бюро было переименовано в Службу разведки (Service de Renseignements, SR), а в январе 1942-го стало называться Центральное бюро разведки и военных действий (Bureau central de renseignements et d’action militaire, BCRAM). Но это ещё не всё! В сентябре 1942 года появилось наименование Центральное бюро разведки и действия (Bureau central de renseignements et d'action, BCRA). Потрясающе! Не правда ли? Такое впечатление, что разведка не работала, а только и делала, что меняла вывески. А ведь всё это происходило ещё до реорганизации 1944 года, после чего, в 1945-м, разведка была реорганизована снова!

На мой взгляд, любая реорганизация – это прекрасный повод, чтобы спрятать концы в воду. В общей суматохе всегда теряются некие записи, архивы и так далее, поскольку пропажу всегда можно оправдать словами: «Я не знаю, куда что делось. Это уже не в моём ведении. Спросите нового сотрудника». А новый сотрудник, разумеется, ничего не знает, потому что он новый. И тоже разводит руками – дескать, ему ничего не передавали. И винить некого.

Также показательно, что разведслужбу возглавлял человек, также сменивший имя. Он получил известность как «полковник Пасси», хотя на самом деле звался совсем не Пасси, и даже не был полковником.

Пасси – это кагулярский псевдоним, происходящий от названий одной из станций парижского метро. Кагуляры в большинстве случаев предпочитали брать себе клички именно по названиям этих станций. Такая уж сложилась в ордене традиция, причина возникновения которой мне не известна.

Пасси (подлинное имя Андре Деваврен) в 1936–1938 годах был кагуляром, но и позднее, несмотря на все преследования, которым подвергся Секретный комитет, сохранял свой кагулярский псевдоним. Я даже думаю, что Андре Деваврен оставит его за собой навсегда.

* * *

Примечание публикатора

Предчувствие Бразильяка не обмануло. Андре Деваврен до конца своих дней не отказался от кагулярского прозвища.

* * *