Кай из рода красных драконов

Но приятель даже покраснел от гнева, когда я посмотрел на него оценивающе. Он вспыхнул, сорвал с пояса мешочек, где носил все свои богатства, швырнул мне.

Я даже смотреть не стал: понятно было, что камня у него нет.

— Но тогда что они ищут? — спросил я.

Гадать было некогда — воины уже бежали в нашу сторону.

Видеть они нас пока не могли, но это ненадолго. Начнут подниматься по склону — увидят.

— Ждём! — приказал я Истэчи. — Первая стрела — наверняка и в упор!

* * *

* Тир (др.-сканд. Týr, также Ziu) в германо-скандинавской мифологии — однорукий бог чести и войны. Один из асов, сын Одина и великанши, сестры Гимира. Тир лишился руки, когда асы решили сковать огромного волка Фенрира волшебной цепью Глейпнир. По одной из версий, Тир вложил свою руку в пасть Фенрира в знак отсутствия недобрых намерений. Когда волк не смог освободиться, он откусил руку Тира.

** Курумник — каменные россыпи на склонах или на плоских поверхностях гор, медленно сползающие вниз.

*** Вот тут есть видео, как делали охотничьи самострелы: https://www.youtube.com/watch?v=KUdJnLm3RNs

Глава 22 Бой

Воины колдуна, начав лихо и беспорядочно взбираться в гору, притормозили, отдышались, построились. Учёные оказались, гады. Сообразили, что даже колдунский «глаз» сам по себе по горам лазить не станет.

Впереди теперь шли копейщики, держа наизготовку рогатины*. Эти здоровенные копья были, наверное, специально заточены под крылатых волков: толстое двухметровое древко, обоюдоострый наконечник, поперечина под ним, чтобы не давать раненому зверю подобраться поближе.

Однако доспехи на копейщиках были хреновые, что и доказала стрела Истэчи, воткнувшись в живот одного из них и почти проткнув насквозь.

Бедняга так и вцепился в толстое древко, разом потеряв весь свой пыл.

Но вывести из сражения второго копейщика мы не успевали — слишком быстро и слаженно двигались эти выкидыши терия Вердена. Будь у них щиты…

Парни мои бросились к волкам, а я, вытянув из-за спины меч, пошёл вперёд, отвлекая внимание на себя.

Колдун шёл в арьергарде своей маленькой группы, прячась за тушками своих воинов. Увидев меня, он прямо-таки криком зашёлся:

— Да вот же он! Вот! Хватайте его!

Неужели он знал Камая в лицо? Ну, наконец-то! Хоть кто-то информированный попался!

Так может, этот колдун знает и того, кто убил правителя Юри? И близок конец моего пути? Достаточно захватить и допросить этого мелкого мерзавца?

Внутри у меня сразу всё как-то неприятно подобралось и заискрило на стыках.

— Колдуна брать живьём! — взревел я так, чтобы услышали барсы, уже оседлавшие волков и разгонявшиеся, чтобы взлететь.

— Сдохни, мальчишка! — ответил мне колдун визгливо и тонко.

И следом за криком в меня из сведённых в знакомом жесте ладоней полетела шаровая молния. Хиленькая такая, с мяч для пинг-понга.

Колдун выдохся. Да и подсознательно Камай ждал именно этого.

Мои руки знали: меч — именно то оружие, которое является щитом от всех этих мерзких штук.

Движение кистью было инстинктивным. Спроси меня, что я сделал — вряд ли сумел бы ответить. Но отбитая лезвием меча молния с шипением закрутилась на камнях и взорвалась там, оставив тёмное пятно гари.

Колдун вскинул руки ещё раз, но задышал тяжело, с сипением и… опустил. Надорвался, бедняга, выжигая наш лагерь.

Это же надо было так шарашить молниями, чтобы бедного Ойгона контузило взрывом! Прямо натовская тактика — равняем город с землёй, а потом заходим, как победители.

Ну и что, силёнки-то подрастратил, трусливая мразь? По пепелищу решил прогуляться? Ну, так ты не один здесь хитрый!

Я смотрел на колдуна, пытаясь сообразить: трус он или просто обучен так воевать с дикарями?

Но понятно было лишь то, что физически парень не силён: узкое бледное лицо, чёрные волосы, выбивающиеся из-под шёлковой шапочки а-ля горшок, тонкая длинная шея без кадыка, торчащая из чёрного наряда, вроде кимоно.

Подросток. Чуть старше меня или долго болел в детстве. Характер гадкий, скорее всего — ровесники слабаков не любят.

Я перехватил меч княжича левой рукой, а правой вытащил второй, короткий.

— Убейте его! — завизжал колдун. — Отберите у него меч!

Сам он сражаться не собирался. Ему нужна была передышка, чтобы накопить энергию. И это я тоже откуда-то знал. Не словами в голове, а словно бы чуял.

Будь я самонадеянным лохом, попавшим в чужое тело — попробовал бы управлять чутьём Камая и его реакциями. И всё пошло бы сейчас через пень колоду.

Какой из меня мечник? Разве что в театре Лаэрта** сыграть?

Но я и не пытался рулить телом Камая, а пользовался автоматизмом движений, чтобы оценить ситуацию словно бы со стороны. Мог драться и одновременно не выпускать из поля зрения колдуна, чтобы не удрал под шумок. А сам сближался с его бойцами так, чтобы постепенно прижать к скале мелкое писклявое чмо в чёрном шёлке.

Возможно ли такое? А почему — нет?

Опыта драки на мечах у меня было пока маловато. А вот опыт сражений имелся нешуточный. И я знал, что в горячке боя воин действует на автомате. Не головой, а теми связками движений, что наработал долгими тренировками.