Кай из рода красных драконов

Я сунул короткий меч в ножны, подхватил с земли камень и запустил в одного из мечников.

— Бейтесь!

— Посмотри вверх! — выкрикнул колдун, занося руки в опасном жесте, и получил вторым булыжником прямо в лоб.

Кровь побежала по его лицу, заливая глаза, и мечник с копейщиком, не выдержав, кинулись на меня.

Второй мечник остался с колдуном, засуетился над ним, вытирая с его лица кровь.

По рёву над головой я слышал, что сражение там идёт с переменным успехом. И мне надо было помочь братьям-барсам — быстренько зарубить этих двух идиотов, захватить в плен колдуна и можно будет торговаться с погонщиком дракона.

Простая задачка, верно? Вжик — и уноси готовенького***. Даже забавно сражаться против копейщика и мечника. Если бы не этот рёв!

Удар, ещё! Плеснула кровь, и мечник зажал на плече разрубленную кольчугу, сквозь которую хлестала кровь. Меч Камая, казалось, сам знал, куда бить.

Я отпрыгнул, чтобы посмотреть наконец вверх и зарычал от злости. На помощь дракону, отбивавшемуся от волков, нёсся ещё один дракон! С полным набором воинов в сёдлах!

В небе блеснула молния, на этот раз здоровенная и извилистая, как в грозу, но в небе она не так опасна, как на земле, и Темир извернулся, уклоняясь.

Ну, твою ж мать! На драконе летел ещё один колдун! Что б он разбился уже об эти скалы!

Этот колдун дрался умело, и силы расходовал грамотно. Он швырялся компактными молниями, а не работал по площадям.

Огненный шар взорвался рядом со мной, и теперь уже я сократил дистанцию, поднырнув под копьё и рубанув копейщика сначала по голени, а потом, когда он согнулся, врезал ему сверху, добивая.

Мечник отступил, но я снова сблизился. Поединок превратился в мешанину ударов, но так было безопасней — ведь над нами кружился колдун, целясь в меня своими огненными шарами.

Положение у него тоже было не самое выгодное. Внизу — я, в воздухе — Истэчи и Темир. Парни не отступили, ухитряясь пока лавировать под молниями.

Я должен был успеть добраться до колдунишки. Нужен был заложник — без вариантов.

Выпад! Звон мечей и…

Луна, волчица, на которой летел Истэчи, с визгом полетела вниз, раненая или убитая — рассмотреть я не мог.

Ещё выпад!

Раненая!

Истэчи сумел посадить волчицу и уже бежал мне на помощь, размахивая мечом, как дубиной.

Рёв драконов раздавался прямо над моей головой, но отвлекаться было не время. Выпад! Есть!

Шальная молния осветила быстро темнеющее небо. В горы сползала ночь. Хорошо!

Я перекатился, успел оттолкнуть Истэчи и отразить пылающий шар.

Он взорвался с оглушающим грохотом! Аж уши заложило. Как бы и меня не контузило…

— Сдавайся! — заорал я, сам не слыша своего голоса.

Мечник остался один, да и тот раненый. Ещё шаг — доберусь и до колдуна!

И вдруг передо мной вырос призрачный воин. Потом ещё один, ещё…

— Сдавайся сам! — завизжал колдунишка. — Отец тебя в порошок сотрёт!

Так это его папаша на выручку прилетел? Забавно-то как.

Истэчи не побоялся вырасти на пути у призраков, и я, зарубив последнего мечника, приставил к шее колдуна меч.

— Останови призрачных воинов! Иначе тебе конец!

— Отец, убей его! — завизжал колдун. — Бей сверху! Я смогу прикрыться! Бей!

Я не мог отвести от него взгляд и посмотреть, что там, вверху, да ещё и тьма с каждой секундой становилась всё гуще.

Однако рёв над нами раздавался просто ужасающий. Казалось, отец колдунишки сам превратился в дракона и несётся прямо на нас!

* * *

*Рогатина являлась увеличенным, усиленным и утяжелённым копьём. Она изготавливалась на основе прочного древка большей толщины длиной, сопоставимой с ростом человека. Перо такого копья чаще всего имело лавролистную форму; длина наконечника могла достигать 500–600 мм.

**Лаэрт — персонаж трагедии Уильяма Шекспира «Гамлет», сын канцлера Полония, брат Офелии. Представляет собой «классический тип мстителя».

*** «Уноси готовенького!» — сточка из «Песни о шпаге» из кинофильма «Достояние республики».

Глава 23 Колдунишка

— Назад! — заорал я Истэчи, упал на колдунишку и перекатился вместе с ним, не убирая меча от тощего горла.

Будь мой пленник хоть чуть-чуть расторопнее или тяжелее, он вывернулся бы из моего не особенно сильного захвата. Но колдун обмяк, чуя горлом смертельное лезвие.

Трус он был всё-таки редкостный: я телом ощущал, как его трясёт от страха.

Мы покатились вниз, но влетели в труп копейшика. Там я сумел затормозить падение и глянуть вверх.

Зрелище было эпичное. Колдун — папаша колдунишки — стоял на спине дракона в сиянии молний, как громовержец. А его зверь снижался, распахнув крылья.

Вот только планировал дракон колдуна как-то уж очень безвольно — голова и хвост свисали, словно животное было ранено или обессилено.

Я, конечно, плохо разбираюсь в драконах, но похоже было, что бедняге досталось сегодня на орехи. А от кого?

Мать твою! В хвост ему заходил третий дракон, помельче и без седока. И вот этот был — просто живчик: поджал крылья, выкинул вперёд когтистые лапы…

Бац! И мелкий вцепился в того, на котором летел колдун!