Кайкен

Он бежал недостаточно быстро. Упустил поезд. Вдруг он поднял голову, обеими руками упираясь в ляжки. Все наоборот: он его обогнал. Поезд остановился на станции «Сталинград». Здесь план мог не сработать: ничто не мешало Гийару сойти или на этой станции, или на следующей — «Жорес». Зато эти две остановки позволят Пассану первым добраться до станции «Колонель-Фабьен», на что он и рассчитывал.

Он снова побежал, стараясь выровнять дыхание. В боку по-прежнему кололо, но он не обращал внимания. Ребенком он использовал этот прием: продолжал бежать как можно ритмичнее, игнорируя боль, пока она не растворялась в его безразличии.

Теперь он перешел на шаг. Центральный комиссариат полиции Десятого округа. Полицейские группами стояли на тротуаре, машины расцвечивали серую улицу синеватыми отблесками мигалок. Пусть он и майор полиции, но времени на объяснения нет. А на взгляд легавых, если человек в одиночестве бежит по улице, это означает «попытку скрыться с места преступления». Он прошел мимо полицейских не глядя, спокойным шагом: так на него не обратят внимания.

Через пятьдесят метров он перешел на легкую рысь, потом ускорил шаг и наконец снова пустился галопом. Увидел, как его отражение множится в стеклянных стенах Парижского арбитражного суда. Успевает ли он? Вместо ответа впереди показался широкий канал Сен-Мартен, вид на который разворачивался по обе стороны улицы.

Арки эстакады теперь приблизились. Крюк надземного метро повернул вспять. А главное, на путях сверкнул подъезжающий поезд. Его свист вспорол горячий воздух.

Из последних сил Пассан бросился вперед. Улица дробилась в глазах, дрожала, рассыпаясь светом и тенью. Осталось всего двести метров… Впереди Пассан видел только широкую круговую площадь, плавящуюся на солнце. Каждый метр он будто глотал, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Слева раздался грохот: вагоны уходили под землю. Здесь заканчивался надземный отрезок пути. Он кинулся дальше, сбегая по ступенькам в метро, оступился, но удержался на ногах. И тут его зажало в турникете.

Пассан отпихнул пассажира, компостировавшего свой билет, и перемахнул через заслон. Направление к станции «Насьон». Он снова сбежал по ступенькам. Гудок отдавался от сводов туннеля. Двери закрывались. Плечами он заблокировал створки и, извиваясь в резиновых челюстях, протиснулся в вагон.

На него уставились потрясенные пассажиры. Пассан попытался улыбнуться им и вытер лицо. До него вдруг дошло, что он очутился в том же вагоне, из которого выскочил на «Шапель». Он вспомнил, что Гийар сел в соседний. Возможно, гермафродит даже видел, как он ввинчивается внутрь.

Он прошел к стеклянной перегородке, пытаясь высмотреть Гийара. Теперь он уже не таился: уперся в стекло ладонями, прижался к нему лицом, наблюдая за пассажирами. Гийара среди них не было. Пассан не верил своим глазам. Поезд замедлил ход: «Бельвиль».

Подавив рык, он выскочил из поезда и вошел в следующий вагон. Гийара там действительно не было. Охваченный яростью, он снова вышел и, когда раздался гудок, проскользнул в третий вагон. Гийара не было и здесь.

Мерзавец сошел на станции «Сталинград» или «Жорес».

Смирившись с очевидным, Пассан мгновенно успокоился, в последнюю секунду вырвался из вагона и плюхнулся на скамейку. Его чуть не вывернуло. Кровь билась в висках, пульсировала в животе и между ног. Он застыл, склонив лицо, словно его только что избили и он пытается справиться с накатывающей волнами болью.

Поезд ушел. Стало тихо.

Только тогда он заметил, что у него звонит мобильный.

— Алло?

— Это Фифи. Тебя все ищут! Твою мать, где ты?

Он поднял глаза к табличке «Бельвиль».

— Нигде.

— Я жду тебя в Нантере. Давай пошевеливайся. У меня есть новости от Сершо, и я сам связался с пожарными из тех районов, где жил Гийар.

Пассан не сразу понял, о чем речь.

— Ты обнаружил поджоги?

— Это даже не биография, а фейерверк какой-то.

46

На авеню Жана Жореса он заскочил в ближайшую лавчонку и купил новую каскетку и ветровку — и то и другое серого цвета. К нему понемногу возвращалось спокойствие. Не хотелось верить, что Ночной рыцарь пошел на такой риск — несмотря на судебное предписание, провал операции в Стэне и даже вчерашнюю потасовку. Слежка служила только лишним подтверждением его правоты: до лобового столкновения оставались считаные часы. Пассан ни за что не бросит начатое — это выше его сил.

А сам Гийар и жил-то только ради этой схватки.

Медленным шагом он двигался по ярко освещенной улице. Сбросить с хвоста Врага оказалось не так уж трудно. Справившись с первыми минутами шока, он стал действовать хладнокровно и провел его, как ребенка. Впереди мелькнула вывеска банка «Эйч-эс-би-си». Длинное черное стекло правильной формы словно бросало вызов окружающей грязи и шуму уличного движения. По аналогии ему вспомнились его собственные автосалоны, строгой безупречностью спорившие с городским хаосом. Это были оазисы порядка и чистоты.