Каюсь. Том первый

-Какая гордость, Олег? Так… отчаянные попытки оживить что-то. А ее я убила, как только согласилась спать с тобой без обязательств. –усмехнулась она сквозь слезы.

-Ян, послушай….-начал было я в попытке расставить все точки над i.

-Ш-ш-ш! –покачала она головой с той же вымученной улыбкой.- Я иногда слишком далеко захожу в этих попытках, но не сегодня. Только не сегодня.

-Не надо,- прервал я эту покаянную речь, от которой стянуло все жгутом внутри. Гнев ушел, осталось что-то такое свербящее, жаждущие этих слов и я одергивал себя за это жалкое желание оправдать Чайку в собственных глазах любыми путями. Яна же, словно почувствовав это, пододвинулась ко мне и тяжело вздохнув, продолжила свою исповедь;

-Надо. Это не пустяк, уж точно не для тебя. А я не хочу, чтобы между нами стояло подобное недоразумение. Между нами итак слишком много всего. Но я никогда не предам тебя.

-Никогда не говори « никогда»!- напомнил с усмешкой. И хотя я казался невозмутимым, чувствовал, как внутри расползается приятное тепло и покой, потому что именно этих слов, этого огня искренности в ее глазах я ждал и желал больше всего в эту минуту.

-А я буду говорить!- заявила она со всей своей импульсивностью, и взглянув мне в глаза, тихо закончила, - Потому что для меня не существует других мужчин, кроме тебя.

Я собирался отпустить нечто ироничное, просто по привычке, но она предугадала это стремление, и приложив к моим губам указательный палец, покачала головой.

-Пожалуйста, просто скажи, что веришь! Я ничего плохого не сделала, да и не смогла бы. – трогательно прошептала она, глядя на меня с таким искренним волнением, с такой надеждой, что все мои циничные бастионы и последние сомнения рассыпались, как карточный домик. Я смотрел в эти кристально чистые серо-голубые глаза, смотрящие на меня так, словно я тот, кто зажигает на небе звезды, и я верил им безоговорочно.

Что мне делать с чувствами наивной девчонки? А главное-что делать с собственными? Как бы я хотел встретить эту маленькую бестию лет так в двадцать, когда за моими плечами не было всего того, что ожесточило, сделало приземленным, циничным, нетерпимым и пасующим. И куда делся тот пацан, который без страха кидался в бой, рискуя всем ради мечты и каких-то идеалов? В какой момент я стал тем, кто яростно уничтожает любой намек на малейшее беспокойство в своей упорядоченной жизни? Не то, чтобы я жалел. Но сейчас глядя на эту отчаянную в своих чувствах девчушку, мне хотелось вернуть того пацана, который ставил весь город на уши и не боялся неудач. У которого не было за плечами неудачного брака, бесконечной борьбы за свое место под солнцем и трудного ребенка. Пацана, которому все было нипочем, который не думал о последствиях, а просто бросался очертя голову в очередную схватку за свое счастье. И он бы бросился во что угодно ради урагана по имени Яна. Замечательная была бы жизнь. Дикая страсть, сумасшедшая любовь, бешеные скандалы, но главное-Чайка стояла бы за спиной и подавала патроны, воюя вместе со мной против целого мира, а не била бы исподтишка по мне же, как это делала моя жена. Тот мальчишка без лишних думок ринулся бы покорять гордячку, без малейшего сомнения борясь со всем, что встанет у него на пути. И может быть, получился бы счастливый союз. У того мальчишки уже тогда хватило бы сил усмирить непокорную девчонку, но, что важнее-у него хватило бы чуткости и нежности не подавить и не сломать, не давая при этом сесть на шею и помыкать собой. Именно такой мужчина ей и нужен, а ему нужна была такая, как она; такая же упрямая, своенравная, жизнелюбивая. Олимп, который можно покорять всю жизнь и получать удовольствие от самого процесса, гордясь своей спутницей жизни, гордясь собой, что сумел завоевать такую женщину. Но тот мальчишка давно исчез, задавленный голосом разума, убитый практичными целями. Остался только потрепанный жизнью мужик, навоевавшийся, уставший и слишком разумный, чтобы ввязываться в очередную схватку, даже ради женщины, которая могла бы сделать его счастливым. Могла бы… если бы он встретил ее хотя бы на десять лет раньше. А сейчас уже поздно. Все, чего я хочу-тишина и покой. Войн на моем жизненном пути было предостаточно, сил осталось лишь на одну-за мир с дочерью, за ее счастье и благополучие. А все остальное риск, который себя не очень –то оправдывает, и мои шрамы на лбу болезненно пульсируют при виде очередных грабель.

-О чем думаешь?- отвлекают меня мои «грабельки» от невеселых думок. Усмехнувшись, притянул ее к себе и с чувством поцеловал в висок, зарываясь лицом в ее волосы, вдыхая ничем не приукрашенный аромат юного тела. Она расслабилась в моих объятиях и с тяжелым вздохом спросила;

-Злишься на меня?

-Нет. – задумчиво ответил и нехотя спросил, решив хоть что-то прояснить, ибо игнорировать ее признания в чувствах было бы полнейшим свинством, - Кажется, у нас все усложнилось?

Она напряглась, но тут же расслабилась и ровным, ничего не выражающим голосом заверила;