Кайзер Вильгельм и его время. Последний германский император – символ поражения в Первой мировой войне

В душе добрый человек, он хотел заботиться о своих подданных и начал правление с серии уступок. Но юношеский опыт Наполеоновских войн вселил в него страх перед всем, что даже отдаленно связано с Французской революцией. Это привело к взглядам на монархию и Германию, которые не соответствовали фактам текущего момента. Как ему однажды сказал принц-консорт, король ожидал, что его нация «сохранит медленное постепенное развитие, словно все еще находится в Средних веках». Идея стать конституционным монархом казалась ему близкой к богохульству. В 1847 году Фридрих Вильгельм сказал, что «никогда не позволит исписанному клочку бумаги встать между целями Всемогущего Господа и этой страной, править ею с помощью параграфов и заменить ими древнюю священную преданность». Когда в 1849 году франкфуртский парламент предложил ему германскую императорскую корону, король ответил, что не может принять из рук революционеров власть, основанную на божественных правах. В 1850 году, когда ситуация была спокойной, он сказал, что либералы «хотели надеть собачий ошейник на шею прусского короля и посадить его на цепь суверенитета народа». Также он отметил, что «только солдаты могут помочь против демократов». Но во время революции он заставил офицеров чувствовать себя «мокрыми пуделями», торжественно объявив о непоколебимой вере в своих «преданных берлинцев». Свой набор принципов он выболтал в минуту несдержанности одному из членов парламентской делегации, заявив, что Фридрих Великий, возможно, принял бы их предложение, но сам он недостаточно великий правитель. Тем не менее средний курс между демократами и солдатами, которым он старался следовать, и вызывавший только нарекания то одной, то другой стороны, имел некоторый эффект: благодаря скорее упущениям, чем решениям он спас страну от немедленной гражданской войны.

С тех пор он был похож «на человека, провалившегося на экзамене», и в 1857 году его разум наконец не выдержал напряжения. Его брат Вильгельм, ставший регентом и принявший корону в 1861 году, имел более простой характер. Он рассказывал, как на пиршестве у царя после Лейпцигского сражения 1814 года, будучи шестнадцатилетним юношей, отказался попробовать лобстера, поскольку никогда не видел их раньше и не знал, как их едят. Даже когда он стал королем, в его хозяйстве не было подставок для яиц – вместо них использовали стаканчики для ликера. В конце каждой трапезы он брал карандаш и отмечал на бутылке количество оставшегося вина. В берлинском дворце до конца его жизни не было ванны, и, если вдруг у него возникало желание «помокнуть», соответствующую емкость доставляли из ближайшего отеля. Если Вильгельм I ехал поездом, он использовал маленький одноместный вагон, в полдень останавливался и ел в станционном ресторане. Для своей челяди он устанавливал норму потребления на душу человека. Его главным интересом была армия, а отдыхом и средством расслабиться – музыка (мюзик-холл). К этому средству он прибегал почти каждый вечер. Он посетил первое полное представление «Кольца» в Байройте, но ушел в середине, поскольку ему надо было участвовать в маневрах. Однажды его управляющему срочно понадобилось увидеть императора сразу после ужина. Камердинер предложил ему подождать, пока тот переодевает штаны. Когда управляющий позволил себе удивиться тому, что подобное действие выполняется в такое время, камердинер заметил: «Неужели вы думаете, что он пойдет в театр в своих новых парадных штанах? Наш старый джентльмен не настолько экстравагантен». Если Фридрих Вильгельм был учеником Гумбольдта и Нибура и дружил с Ранке, говорят, что Вильгельм никогда не слышал о Моммзене. Однако он встречал Талейрана.

Одно время его называли Картечным принцем. Он утверждал, что, когда войска выйдут на улицы, чтобы разобраться с политическими бунтовщиками, они должны использовать оружие и доказать массам бесполезность сопротивления военным. В результате он стал крайне непопулярным, и в 1848 году его даже пришлось тайно вывозить из Берлина, дабы спасти от ярости толпы. Тогда он провел несколько дней в убежище на острове недалеко от Потсдама. Этот опыт он помнил всю жизнь. Вильгельм, как мог, замаскировался с помощью своего маленького сына, отрезав бороду. Из соображений безопасности его отправили в Лондон с надуманной миссией. Там ему уделили большое внимание Виктория и Альберт, который пытался, впрочем тщетно, расширить кругозор немецкого гостя. Вернувшись, он повел два прусских армейских корпуса на подавление демократии в Бадене. Жертв было много.