Кайзеры

Попыткой бегства от действительности было уже переселение из Вены в Прагу — Рудольф удалился из центра своих владений на периферию. Пражские Градчапы соответствовали монархическим амбициям Рудольфа больше, чем скромный Хофбург. Император с удовольствием проводил время в живописной местности на Эльбе, где перестроил охотничий замок в Брандайсе (Брандыс-на-Лабе) в соответствии с модой своего времени. Не следует недооценивать того влияния, которое оказало на Рудольфа своеобразие чешской культуры. Его интересы и интеллектуальные склонности получали здесь новые импульсы. Кроме того, Прага находилась ближе к центральным областям империи, чем Вена, что больше соответствовало его представлениям об обязанностях, накладываемых титулом императора. В 1583 году Рудольф окончательно перенес свою резиденцию в Прагу и с тех пор почти не покидал ее. Пребывание императора в Богемии способствовало умиротворению этой страны, где дворянство было очень сильно, а также сращению австрийской и богемской аристократии. После кризиса 1598 года император постоянно находился в состоянии депрессии, горы документов дожидались его подписи, и он почти не принимал участия в работе коллегиальных органов. Для его стиля правления все более характерными становились подозрительность и привычка перескакивать с одного дела на другое. Первым следствием этого стала наметившаяся тенденция отдавать предпочтение отдельным придворным. На первом этапе он по традиции приблизил к себе тех людей, которые сопровождали его в Испании: Адам фон Дитрихштайп стал главным гофмейстером, а доктор Иоганнес Тониер — имперским надворным советником. Начиная с 1582 года на первый план выдвинулся главный камергер Вольф Румпф, но в 1600 году подозрительный император в припадке гнева отправил его в опалу. Еще задолго до этого в любимчики императора начал выдвигаться его камердинер Ганс Попп, которому в 1597 году удалось переиграть Румпфа, а за ним последовали уже простые слуги: утракист[5] Иеронимус Маховский, в конце концов едва избежавший смертного приговора, ловкий пройдоха Филипп Ланг, выкрест из Тироля. Такие люди становились «серыми кардиналами», перед которыми вынуждены были унижаться высшие сановники для того, чтобы получить аудиенцию у императора. Падение Ланга произошло в 1609 году вследствие влияния других приближенных такого сорта, в том числе и истопника, который в силу особенностей своего ремесла поддерживал близкие отношения с императором. Причиной такого рода махинаций стало самоустранение императора от дел. Но, с другой стороны, это привело к повышению самостоятельности учреждений и институтов, которые вынужденно обретали собственную динамику. Так, существенное влияние приобрели камер-секретарь Барвициус, а позднее — имперские надворные советники Андреас Ханневальд и Ганс Рупрехт Хегенмюллер. В результате начал проводиться более жесткий курс на католическую контрреформацию, нежели того желал нерешительный император.

Бесспорно, Рудольф был предан католицизму. Сохранению верности этой религии в своих владениях он придавал большое значение, так как видел в этом выражение своего авторитета. Однако это не мешало ему принимать на службу некатоликов: чехов-утракистов, немцев-лютеран и даже кальвинистов. Не зря он избрал своим образцом деда но материнской линии, Карла V — Рудольф демонстративно отстаивал авторитет императора против всех поползновений Франции и Испании. Он даже отказал Филиппу II в викариате (праве представлять империю) в Италии. Он всегда настаивал на соблюдении прав императора в имперских областях Италии и в Нидерландах.

Прежде всего, он противился притязаниям папства, вновь окрепшего на волне контрреформации. Иногда папским нунциям удавалось выторговать у него какие-то уступки, но таких случаев Рудольф не прощал никогда. Вначале он покровительствовал иезуитам, по отказался передать им Пражский университет, автономию которого всегда поддерживал. Вскоре проникся подозрениями относительно притязаний иезуитов на власть, что не могло не привести к соперничеству между идеей примата светской власти (Carolinum) и идеей примата власти духовной (Clementinum), выразителями которой были иезуиты. В конечном итоге император выбрал себе в духовники весьма примечательную личность — прелата Иоганна Писториуса, который пришел к католицизму от лютеранства через кальвинизм. Ревностные католики постоянно сталкивались с тем фактом, что между императором и их вероучением всегда присутствовала определенная дистанция, хотя в основе его религиозности находился, бесспорно, католицизм.