Как белки в колесе

Какое-то время народ потратил на то, чтобы привести себя в порядок, выпить чаю, снять промокшие от пота майки и просто передохнуть. После ту часть дров, что оставили под навесом, сложили в центре двора на месте старого кострища и устроили хоровод. Вообще-то зажигать костёр и водить хоровод Велеса положено при закате. Но мы-то пришли не для этого. Нам в полдень волхва как-то надо получить. Все дружно прошли традиционные три круга вокруг костра и, изобразив змейку, обогнули каменного медведя.

— Кто-то силу на себя качает, — тихо заметил Фалулей. Он двигался первым в цепочке, за ним я, Кирилл и остальные двенадцать человек.

Между прочим, по поводу того, кто будет претендовать на роль волхва, тема ни разу не поднималась. Мы с друзьями решили, что это будет Кирилл, но у язычников Велеса могло быть другое мнение. По умолчанию к капищу отправились самые достойные. И один из этих «достойных» сейчас втихаря силу откачивал.

— Закругляемся, — прервал наши хождения вокруг идола Фалулей.

До полудня оставалось совсем немного, пора было нести петухов и приводить себя в достойный вид. Верхнюю одежду я скинул, оставшись в расшитой рубахе. Символ Перуна активировал и придвинулся к костру, чтобы не холодно было ждать назначенного времени. Поклонники Велеса раздеваться до рубах не спешили, сосредоточившись на петухах.

— У кого нож? — выяснял Велемудр, перетряхивая заплечные мешки.

Особый ритуальный нож обнаружился у Горазда.

— Нож-то зачем? — не понял я, припоминая свои умения по отсечению голов петухов воздушной магией.

Харченко петухов предварительно опаивали и те становились полусонными. Эти же пернатые намеревались продать свою жизнь подороже. Они вырывались, брыкались лапами со шпорами, пытались долбануть завязанными клювами и били крыльями.

— Парализовать? — усомнился Фалулей в том, что в таком виде получится принести жертву, не свернув предварительно шею петуху.

— Может наложиться другая магия, — предупредил я и отобрал одного из петухов.

— Я буду держать, а ты голову ему отрубишь, — предложил Кириллу порядок действий, сообразив, что в одиночку с буйствующей птицей не управлюсь.

Вообще-то я предполагал, что жертвы должны приносить настоящие и будущие волхвы. Оттого сильно удивился, когда Горазд вцепился во второго петуха. Никто из язычников препятствовать ему не стал, а Фалулей пробурчал, что не имеет никакого желания пачкаться в курином помёте.

Велемудр в петушиных схватках участия не принимал и следил за временем, поглядывая то на небо, на котором появились облака, то на часы. Половина народа откровенно нервничала. Приободрять я их не стал, и так понятно, что наша церемония не выдерживает критики. С какой такой радости идол будет выбирать волхва? С другой стороны, я два раза получал этот титул без вопросов. Мне даже казалось, что принцип здесь такой же, как с тапками — кто первый встал, тот и получил. По этой причине я шепнул: «Давай!» Кириллу за пару секунд до команды Велемудра, который на пальцах отсчитывал нужный момент.

Кирилл, сосредоточившийся на удержании магии лезвия, следил за мной и петухом. Услышав нужное слово, он лишил несчастную птичку головы и, ухватив за лапы, поспешил к идолу в образе медведя. Как выпускать магию и закручивать её вокруг божественного символа, Кирилл знал. В отличие от Горазда, действовал он быстро и чётко.

Горазд со своей жертвой серьёзно отстал. Вначале он возился с петухом, используя ритуальный нож. Затем по какой-то причине полоснул себя по ладони и, наконец развернувшись к идолу, увидел свечение, окутавшее Кирилла.

— Мне, моё! — кинулся он к каменному медведю.

Отшвырнув уже лишнего петуха, Горазд попытался сотворить что-то с Кириллом, у которого не только рубашка, но и тело было покрыто рунами. Ожидаемо нож, пусть и ритуальный, соскользнул, не причинив другу вреда, а Фалулей среагировал более точно, запустив воздушную стрелу в Горазда.

— Не мешать таинству! — заорал Велемудр у меня за спиной.

Я хотел возмутиться такой команде, но понял, что это было сказано не мне и не Фалулею. Пятеро язычников активировали в ладонях сгустки огня. Не знаю, что там за таинство имел в виду Велемудр, может, и нужное дело, но Кирилла поджарить я не позволил и парочкой стрел сбил с ног двух язычников, тут же оплетая их. Фалулей связал плетением двоих, ещё одного заковал Кирилл. Горазд же продолжал кататься по земле после первого удара стрелой Фалулея.

— Прекратите, прекратите! — метался между нами Велемудр. — Нельзя нарушать…

Договорить он не успел. Со стороны идола сверкнула яркая вспышка и тело Горазда в одно мгновение осыпалось в виде пепла. Кирилл ойкнул и прижал ладонь ко лбу. Народ разом замер, прекратив кричать и что-либо делать. Первым всё же зашевелился Кирилл. Чёткий узор в виде «домика», вернее, двух вертикальных палочек и символической «крыши» чернел на его лбу. Ну… собственно, случилось то, чего и ждали.

— И что здесь такое творилось? — поинтересовался Фалулей у Велемудра, продолжая удерживать пленённых язычников.

— Я бы тоже хотел узнать, — оглядел мрачным взглядом мужчина своих собратьев по вере.