Как брат

– И всегда было странно! – энергично кивает подруга. – С той самой минуты, как она подсела к нам за стол в институтской столовке.

Я продолжаю думать об Альбине, потому вздрагиваю, когда моего локтя касаются чьи-то сухие и жёсткие пальцы:

– Не откажешь старику, дочка? – улыбается мне Михаил Иванович, другой рукой указывая на танцпол.

– Конечно, – выдыхаю я, взглядом извиняясь перед Ольгой.

Она подмигивает мне и отворачивается к столам. Пока мы идём, я пытаюсь найти глазами Дениса, но ничего не выходит, и я вынуждена положить одну свою ладонь на плечо мужчины, а вторую – в его. Минуту мы танцуем молча, смотря в разные стороны. И я молюсь небесам, чтобы так и продолжалось до конца мелодии, но небеса меня игнорят.

– Выходит, оба твоих родителя детдомовские, – тихо, то ли спрашивает он, то ли утверждает.

Не придумываю ничего лучше, чем подтвердить его высказывание:

– Да.

– И не ты, не твои брат и сестра никогда не знали своих бабушек и дедушек.

– Верно.

– И как тебе с этим живётся? С незнанием своих корней? Должно быть, страшно в каждом знакомом подозревать своего возможного родственника?

– Что, простите? – не понимаю я его мысль, озадаченно уставившись в его морщинистое и такое строгое лицо.

– Ты никогда и не задумывалась об этом, так? О том, что неизвестные бабушки и дедушки родили на свет ещё детей и ещё, а те в свою очередь родили своих. Ты вполне можешь быть знакома со своими двоюродными, троюродными братом или сестрой и не знать об этом. Город-то у нас не то, чтобы большой…

– Не задумывалась, – ошарашено выдыхаю я.

– Но девочка ты разумная, правда? – он вдруг опускает наши руки и тянет меня в сторону. – Пойдём.

Я ошарашена, что разговором, что упорством давно не молодого мужчины, потому даже не думаю ему сопротивляться. Плетусь за ним, как собачка на привязи. И только, когда за нашими спинами закрывается дубовая дверь громоздкого, с тяжёлой мебелью, кабинета, я начинаю думать, что зря пошла с ним. Одна. Нужно было отыскать Дениса.

– Садись, – грубо приказывает Михаил Иванович и сам усаживается за массивный стол.

Послушно сажусь напротив, ощущающая себя провинившейся ученицей в кабинете злого директора.

– Так вот. А я об этом задумался. Как только увидел, что ваши отношения изменились, скажем так. Денис – парень горячий, всегда себе на уме. Его не смогут переубедить в однажды принятом решении никакие разумные доводы. Но ты… Ты обязана быть рассудительнее него. Я не зря начал с тобой разговор о неизвестных тебе родственниках. Потому что, – мужчина выдвигает ящик, что-то достаёт из него и кидает на край стола, ближе ко мне, – Денис является одним из них.

Ч-что?

Денис является… что?!

– Ну же, – кивает подбородком на папку Михаил Иванович, – открой. Прочти. А я пока расскажу тебе историю, которая совсем не красит мою семью, но выхода у меня нет. Бабушка Дениса, моя жена, ты её, наверняка, помнишь, однажды оступилась. Как ты понимаешь, я не мог ей позволить растить под своим носом ребёнка от другого мужчины. Делать аборт она категорически отказалась, но была вынуждена уступить мне и отдать мальчика в Детский дом. Мы с трудом пережили тот период жизни, но в конце концов всё наладилось. Этот случай – ещё одна причина почему я решил выяснить, кем являются родители твоих мамы и папы. Я боялся, что тот мальчик, сын моей неверной жены, окажется твоим отцом. Но от правды не уйти. Твой папа, сын бабушки Дениса, брат моего собственного сына, отца моего внука.

– Нет, – выдыхаю я и хватаю папку со стола. – Нет… Нет, этого не может быть… Мы же…

– Слишком сблизились, так? Знали бы Денис и Марат, что делят собственную сестру… Я должен был выяснить это раньше. Должен был. Мы бы избежали столько ненужных проблем…

Нет… Нет-нет-нет! Это… Это же ужасно! Невозможно! Несправедливо! Буквы плывут перед глазами… Соколова – выхватываю знакомую фамилию… Фамилия Дениса… Чернов Дмитрий, ребёнок, такое имя присвоили мальчику… Папа… Нет…

– Невозможно, – бубню себе под нос, повторяя это слово снова и снова и глотая слёзы.

– Мне жаль, девочка. Искренне жаль. Но ты обязана прекратить всякие отношения с Денисом. Ты же это понимаешь? Понимаешь? Отвечай!

– Я… – вздрагиваю я от громкого хлопка по столешнице.

– Дарина, – склоняется мужчина над столом. – Будь разумна. Ваша связь невозможна. Тебе необходимо быть взрослой, взять ответственность на себя. Боюсь, Денис с этим не справится. Он слишком чувствителен. Всегда таким был. Но этот инцест нужно прекратить!

Инце… Господи! Я, что, действительно, спала… спала со своим… братом?..

Мне, вдруг, становится невыносимо душно. Стены, словно надвигаются на меня, давят, душат.

Не могу!

Мне страшно! Ужасно страшно! Что же мы натворили?..

– Из… извините… Мне нужно… вый… выйти.

Глава 26

Денис

– А не хило ты тут устроился, оказывается, – ухмыляется Саня, оглядывая гостиную и людей в ней.

– Не я. Родители, – улыбаюсь я. – У меня всё впереди.

– Значит, ты из тех, кто сам всего добивается, что ли?