Как быстро закончилась ночь

– В галерею, – ответила Люси. Там хранилась большая часть картин. – Но до вашего ухода я хочу посмотреть, что вы принесли. Я ничего не покупала. Вероятно, возникла ошибка, и, если это так, я хочу, чтобы вы забрали картину с собой.

Они поставили коробку на пол галереи, и один из курьеров достал из кармана лист бумаги.

– Вы мисс Люсиль Кэмпбелл, да?

– Это я, – озадаченно ответила она. Если бы они привезли картину с выставки, в накладной квитанции указали бы имя Элис.

– Тогда это для вас.

Мужчина постарше разломал коробку и осторожно вынул картину. Люси сразу ее вспомнила. Это был один из экспонатов для аукциона. Картина Нью-Йорка, полностью выложенная из сердечек. Картина ей понравилась, но она ее не покупала.

В одно мгновение на нее нахлынули воспоминания. Экскурсия по музею с Оливером, ранний отъезд с гала-вечеринки, занятия любовью и зачатие близнецов в саду на крыше. Она поняла, откуда взялась эта картина. Оливер купил ее для нее тем вечером, прежде чем они ушли, и картину только что привезли.

– Поставьте ее там, – сказала она, указывая на стену.

Мужчины кивнули, потом забрали коробку и упаковочные материалы и пошли к входной двери. Люси посмотрела им вслед, а потом озадаченно уставилась на картину.

Что ей теперь делать с этим полотном?

Отчасти она так злилась на Оливера, что хотела сжечь картину. Ей не нужны напоминания о той ночи в виде картины на стене, которая будет говорить ей обо всем, что она потеряла. Но, уничтожив картину, она оскорбит художника. Это не имеет никакого отношения к ситуации с Оливером, и Люси слишком любила искусство, чтобы так поступить. Кроме того, она не знала, сколько он заплатил за картину. Учитывая то, что она отказалась от материальной поддержки для ребенка, ей, возможно, придется продать эту картину, чтобы прокормить своих близнецов. В отличие от всего остального в квартире эта картина принадлежит только ей. Но романтический подарок Оливера пришел слишком поздно.

При мысли об этом у нее задрожали ноги. Люси присела на холодный мраморный пол галереи и стала разглядывать картину. Она в самом деле ей нравилась. При любых других обстоятельствах она была бы в восторге от того, что владеет ей. Но сейчас картина играла роль болезненного напоминания об Оливере.

Протянув руку, она провела пальцем по краю картины. Люси знала, что оставит ее у себя. Вероятно, картина будет единственным предметом, доставшимся близнецам от их отца.

Она вздохнула, встала и стала думать, куда повесить картину.

Оливер не находил себе места.

Не было иного способа описать то, как он себя чувствовал. Он даже не догадывался, сколько времени прошло с тех пор, как он поговорил с Люси и узнал о ребенке. Он не представлял, какой сейчас день недели. Он не приезжал в офис. Он торчал в своей квартире. Он даже не поднимался на крышу, чтобы обрезать растения, потому что пребывание там напоминало бы ему о Люси и той ночи, что они провели вместе. Даже его святилище не могло бы его успокоить.

Ему хватило ума перестать думать о том, что Люси испортила ему жизнь. Он не был дураком. Ему потребовалось несколько дней, чтобы остыть и прийти к неутешительному выводу. Дело в том, что с самого начала он все испортил. Ничто из того, что сделала Люси с того дня, как они познакомились, не давало ему права говорить ей такие ужасные слова за ужином в тот вечер. Она немедленно обратилась к нему, чтобы рассказать о ребенке, а он ее оскорбил. Поразмышляв несколько часов, он не придумал ничего, что могло бы исправить ситуацию.

Как такое возможно?

Оливер Дрейк – генеральный директор и спаситель «Орион текнолоджи», дипломированный специалист и миллионер. И как выяснилось, законченный идиот.

Он сидел на диване, когда в дверь постучали. Это было само по себе необычно, потому что консьерж не звонил и не предупреждал его о посетителях. Возможно, что-то случилось. Оливер несколько дней игнорировал звонки от членов своей семьи, и они были единственными, кто мог беспрепятственно подняться к нему в пентхаус. Оставалось надеяться, что Харпер не приехала, чтобы размозжить ему голову. Он даже не потрудился прослушать пятнадцать сообщений голосовой почты, которые она оставила ему.

Нахмурившись, Оливер выключил телевизор и пошел к входной двери. Посмотрев в глазок, он с облегчением обнаружил за дверью своих отца и брата.

– Папа? – Оливер открыл дверь.

Том Дрейк посмотрел на сына и покачал головой.

– Ты ужасно выглядишь, – сказал он, проходя мимо Оливера в квартиру. Дэнни топал следом за ним.

Младший брат Оливера выздоровел после несчастного случая. Теперь вряд ли можно было догадаться, что он лежал в больнице. Влетев в гостиную, он включил нужный ему телевизионный канал, чтобы посмотреть любимое шоу. Оливер знал, что, когда телевизор ему надоест, он вытащит из кармана современное игровое устройство и начнет играть.

Оливер со вздохом закрыл дверь за своим отцом и последовал за ним на кухню, где тот приготовил кофе.

– Я не думал, что ты продолжаешь пить кофе, папа.

Том недоуменно нахмурился:

– Это не для меня, а для тебя.

– Мне не нужен кофе. У меня нет похмелья.