Как быть евреем

Ю.Л. Я не понимаю, почему вы так настойчиво противопоставляете евреев и русских. У меня не создается такого впечатления! И если какие-то люди в Тмутаракани или Кондопоге так считают, то это их личное дело. Кроме того, и вы сами об этом упомянули, вряд ли можно говорить о каком-то противостоянии «еврейского» и «русского». Вы ведь сами сравнительно недавно приехали в Россию из Тбилиси. Насколько я знаю, грузинские евреи всегда чувствовали себя в Грузии комфортно, были «своими». И поверьте, мы тоже здесь не ощущаем себя другими. Лично я русский до мозга костей. И я чувствую общность с другими русскими — мы одинаково разговариваем, одинаково чувствуем… Мне это неловко говорить, но у меня, наверное, больше общего с образованным антисемитом из Саратова, чем, к примеру, с евреями из Израиля или даже с хасидами из Москвы, с их черными лапсердаками и длинными бородами. Не то что бы это меня радовало или огорчало — но что есть, то есть, и, конечно же, это не противоречит тому, о чем я говорил раньше: я вовсе не собираюсь отказываться от своего еврейства. Знаете одну из причин, почему я хотел бы сохранить в себе что-то еврейское? Просто русский почти поглотил во мне еврея.

Д.Д. Что ж, все это довольно расплывчатые понятия — «русский», «еврейский»… Ты полагаешь, что твоя манера думать и говорить сразу выдает в тебе русского. Возможно. Хотя если уж покопаться, то в твоей речи есть некоторые особенности; образованный лингвист сразу распознает ее если не как наверняка еврейскую, то, по крайней мере, как характерную для еврея, чьи предки родом откуда-нибудь с юга Украины. У тебя гласные чуть-чуть смягчаются по-южному: «опит», «бик». Да и ответить вопросом на вопрос ты не прочь, по старой еврейской традиции… Что же до твоего образа мышления… Если твое отношение к евреям такое же, как у антисемита из Саратова, то тут есть некоторый повод для беспокойства. Но я сомневаюсь, что это так. Ты — обыкновенный русский еврей; и, конечно, у тебя много общего с другими русскими, неевреями. Но дело не в этом. В еврейской истории случалось — хотя и нечасто, буквально несколько раз, — что евреи ничем не отличались от своих соседей. Носили такую же одежду, так же говорили и даже мыслили так же. Мне кажется, главное — это то, кем человек себя осознает или как он определяет свою «идентичность», если воспользоваться этим отвратительным современным словом. Кстати, это касается и тех, у кого гласные звучат вполне твердо. Такое осознание зависит не от одежды, манеры говорить или думать, а, опять же, от того, как он себя идентифицирует.

Ю.Л. Что вы имеете в виду? Я ведь русский не потому, что во что-то собираюсь верить, а потому, что родился здесь, вырос и — что бы вы ни говорили — говорю, хожу, думаю, читаю и сплю, как русский. Мне бы очень хотелось сказать то же самое о моей еврейской стороне, но «Леваков-еврей» — это что-то очень эфемерное, в то время как «Леваков-русский» звучит вполне естественно.

Д.Д. Естественно? Может быть. Но, как я тебе уже говорил, это вовсе не обязательно. Все зависит от твоей позиции.

Ю.Л. Что вы имеете в виду?

Д.Д. Юра, когда я смотрю на тебя, то вижу нечто отличное от того, что видишь в себе ты, глядя в зеркало. Ведь ты смотришь на себя глазами человека, из которого еще не выветрился советский дух: всякий человек— это только он сам, происходит из ничего, живет шестьдесят — семьдесят лет, а потом хлоп — и привет!.. Я же вижу человека иначе: он рождается, у него есть родители, а у них — свои родители, и так далее, то есть в тебе осуществляется непрерывная связь прошлого и будущего. Вот что ты такое, и начинать надо с понимания этого. Я вижу сына евреев, которые сами являются еврейскими детьми, а те происходят из Польши или России, а еще раньше — из Германии, долины Рейна, а еще раньше — из Римской империи, вплоть до тех времен, когда евреи жили на собственной земле.

Ю.Л. Кажется, я где-то уже это слышал. Вы не собираетесь добавить еще одну строчку: «А теперь ты хочешь все это разрушить?» Не думаю, что, женившись на Ане, я все разрушу.

Д.Д. Да вовсе я так не думаю. Я имею в виду только одно: то, что ты есть, уходит корнями в историю, как бы ты к этому ни относился. Никто не появляется из ниоткуда. Ты еврей, член еврейской семьи. Просто тебе довелось жить в обществе, которое в силу многолетней идеологии не обращает внимания на происхождение людей и рассматривает их как никчемные мыльные пузыри, взявшиеся из ниоткуда, — поэтому совершенно очевидный факт может быть ото всех сокрыт, даже от самого себя.

Ю.Л. Не то чтобы сокрыт, просто факт еврейства не имеет для меня особого значения. Я знаю, откуда я. Но это не означает, что я происхожу из какого-то дикого племени и удар молнии поразит меня, если я нарушу племенное брачное табу. Сколько же можно?! На дворе двадцать первый век!