Как читать и понимать музей. Философия музея

Французский писатель Жюль Жанен (Jules Janen, 1804–1874), описывая Париж, не мог не упомянуть фланеров (фр. Flâneur – гуляющий горожанин, ценитель городской жизни): «Париж, город, более всего подходящий для фланера. Он спроектирован, построен и идеально организован для безделья [фланеров. – З. Б.]; широкие набережные, монументы, бульвары, площади… Пале-Ройяль [речь идет о периоде, когда в расположенном напротив Лувра дворце разместились магазины. – З. Б.], самый огромный бутик на свете, где можно приобрести все, от самого великолепного бриллианта до дешевенькой жемчужины; возбужденная толпа, гравюры, старинные книги, карикатуры. Возможность делать что хочется, видеть что угодно; библиотеки, как и музеи, где скрыты чудеса, также доступны для всех» (38) (39). Упоминание Жаненом музеев в одном ряду с роскошными бутиками, которые нередко называли «картинными галереями для бедняков», не случайно. По мнению Беннетта, не только публичные музеи, но и универсальные магазины составляют так называемый демонстрационный комплекс XIX в. В Париже и других европейских городах строятся роскошные торговые галереи из металла и стекла, именовавшиеся пассажами (от фр. passage – проход) или аркадами (фр. arcade – ряд одинаковых по форме арок, опирающихся на колонны) (40). По ним можно было бродить, как по музеям, в любую погоду, наслаждаясь великолепием и разнообразием товаров. В очерке «Париж, столица XIX столетия» немецкий теоретик культуры Вальтер Беньямин цитирует один из иллюстрированных путеводителей по Парижу: «Эти пассажи, новейшее изобретение индустриального комфорта, представляют собой находящиеся под стеклянной крышей облицованные мрамором проходы… По обе стороны этих проходов <…> расположены шикарнейшие магазины, так что подобный пассаж – город, даже весь мир в миниатюре» (41).

Дэвид Ойенс (David Oyens), 1842–1902

В музее. Холст, масло. Конец XIX в.

Следует отметить, что в течение длительного времени «миром в миниатюре» было принято называть как раз музеи или то, что им предшествовало, – ренессансные кабинеты, студиолы, театры и кунсткамеры, где собирались и хранились разнообразные коллекции. Поэтому нет ничего удивительного в том, что владельцы новых магазинов в своих рекламных проспектах стали именовать покупателей «посетителями», вполне намеренно заимствуя это слово из словаря музеев.

В свою очередь, музеи «обучали» широкую публику ценить «хорошие» вещи, разбираться в качестве товаров, стимулируя тем самым желание «потреблять». Как считают музеологи, государственный интерес к музеям носил в XIX в. не только исключительно культурный, но и экономический характер. Они стали частью развивающейся культуры «зрелища», которая в равной степени была присуща раннему капитализму и современной ему городской жизни.

Чарлз Кортни Керран (Charles Courtney Curran), 1861–1941

На выставке скульптуры. Холст, масло. Начало ХХ в.

Соседство с роскошью буржуазных интерьеров заставило музеи пересмотреть взгляд на свое внутреннее пространство и размещение в нем экспонатов. Образ «завалов» или «пыльных углов» явно не способствовал их популярности среди широкой публики. Например, интенсивные и хаотичные поступления первых десятилетий в Британский музей привели к накоплению огромного количества несистематизированных предметов, хранившихся где попало. Называя его местом наивысшей концентрации учебных пособий, Рёскин в то же время описывает свое посещение знаменитого музея с нескрываемым сарказмом: «Я потерялся в критском лабиринте военных железок, свисающих штор, макета рыбьей фермы и гипсовых нимф с пятном пыли годовой давности на носу. Мне не оставалось ничего другого, как вручить себя полисмену, чтобы выбраться оттуда» (42). Проповедник эстетизма, Рёскин считал, что «первая задача музеев дать неорганизованной и грубой массе пример безупречного порядка и элегантности, в подлинном значении этого слова. Все на своем месте, все выглядит безупречно… нет ничего лишнего, необязательного, невнятного» (43). В 1880 г. Рёскин делился новостью со своими друзьями: «Я только что услышал, что руководить картинной галереей Лувра назначат французского дилера, который намерен превратить весь ее интерьер в нечто похожее на большое кафе…» (44).

Музеи воспользовались в своих целях достижениями в оборудовании торговых залов. Например, витрины – застекленные со всех сторон горизонтальные столы из красного дерева – первоначально использовались преимущественно в торговле. По-французски их называли montreux (по имени швейцарского города Монтрё), так как швейцарские часовщики демонстрировали в них свои изделия. А по аналогии с торговыми ярлыками, по утверждению некоторых исследователей, в музее появляются этикетки (45).