Как далеко ты сможешь пройти?

Я уже пробовал делать шаги раньше, но каждый раз сталкивался с двумя проблемами. Во-первых, я не мог двигать правой стопой вверх и вниз. На языке медицины это называется отвислой, свисающей или даже конской стопой. Когда я пытаюсь двигать ногой, стопа цепляется за землю, и я падаю. Вот почему, когда я передвигаюсь на костылях, мне приходится переносить весь вес своего тела на руки и использовать левую ногу, чтобы удерживать равновесие и сохранять направление. Чтобы защитить правую ногу, ее нужно осторожно отрывать от земли и подтягивать вслед за левой. Необходимость защищать правую ногу связана с другой проблемой, которая возникает, когда я стою и тем более когда хожу, — с болью. Каждая попытка постоять, даже совсем недолго, вызывает в правой стопе острую боль. Когда я снова сажусь, боль не исчезает, а становится ноющей и вызывает состояние усталости. Я всегда знаю, что за любую попытку хоть сколько-нибудь постоять на ногах или слишком много пройти на костылях придется заплатить очень высокую цену. Можно сразу поставить крест на планах что-нибудь сделать в течение всего оставшегося дня и следующего тоже.

Это означает, что, когда Кен предложил мне послать правой стопе информацию, я знал, что она сразу же пришлет мне ответ в форме боли. Но ведь я не просто так потратил последние четыре дня я на освоение техники отпускания, и сейчас пришло время отпустить стопу и ее боль. Несмотря на серьезные опасения, я сказал: «О’кей!» — и встал со скамейки силового тренажера.

— Выпрямись, — приказал Кен.

Я не осознавал, что стою сгорбившись, что было вполне естественно для человека, который двадцать пять лет передвигался в инвалидной коляске.

— Ах да, прошу прощения, — сказал я и попробовал сделать то, чему научил меня Роб, — представить, что к моей макушке привязана невидимая нить, которая тянет меня вверх. Я выпрямился настолько, насколько смог.

— А теперь, Джон, ты должен сказать своей правой ноге, что делать, и позволить обеим ногам работать вместе. Одинаково и согласованно. Не прислушивайся к негативным мыслям, которые пытаются убедить тебя в том, что это невозможно. Заглуши свои мысли так же, как на тренажерах. Сохраняй полное присутствие. Скажи своим ногам, что ты хочешь заставить их сделать.

Я кивнул. Затем сделал глубокий вздох и успокоил свой разум. Боли, которая обычно появлялась в положении стоя, не было. Я сказал себе, что это хороший знак. На мгновение закрыв глаза, я приказал своей правой ноге двинуться вперед. Собрав все свои силы, я слегка приподнял ее над землей и двинул вперед. Нога повиновалась. Я сделал шаг. Прежде чем потрясение от случившегося успело дойти до моего сознания, я приказал двинуться вперед своей левой ноге, и она тоже меня послушалась. Я сделал второй шаг. Я еще раз приказал правой ноге сделать шаг, и она снова выполнила мой приказ. Но прежде, чем мне удалось еще раз приказать левой ноге двинуться вперед, я потерял равновесие. Чтобы не упасть, я ухватился за косяк находившейся рядом двери, и Кен помог мне вернуться на скамейку.

Я взглянул вверх на Кена, не совсем отдавая себе отчет в том, что произошло.

— Это были мои первые шаги, сделанные без посторонней помощи за двадцать пять лет, — сказал я и, набрав полную грудь воздуха, шумно выдохнул: — Bay! Это действительно только что случилось.

— Да, случилось, — улыбаясь, подтвердил Кен. Попрощавшись с Кеном, я улетел в Сидней, а оттуда на машине вернулся домой в Пенрит.

— Как все прошло? — спросила Аманда, когда я появился в дверях.

— Очень хорошо. В самом деле очень хорошо. Правда, — ответил я.

— Как твое плечо?

О проблеме с плечом я почти забыл.

— Гораздо лучше, чем за все последние годы. Однако я должен тебе кое-что показать, — сказал я.

Я достал мобильник и показал видеозапись сделанных мною трех шагов.

Аманда уставилась в экран, не зная, что сказать.

— О Боже! Это было сегодня? Ты сам сделал три шага. Как это случилось?

Я подробно ей все рассказал.

— И что все это означает? — спросила Аманда.

— Честно говоря, я еще сам не знаю, но мне не терпится выяснить.

12. Невозможное стало возможным

В спортзале у Кена я сделал три маленьких шажка, одолев расстояние примерно в метр двадцать. Чуть больше чем через месяц я стал ходить. Нет, я не излечился от паралича. Поражение позвоночника в районе двенадцатого грудного позвонка, которое на двадцать пять лет приковало меня к инвалидной коляске, никуда не исчезло. Но я ходил на своих ногах.