Как далеко ты сможешь пройти?

Ходить по пляжу — это одно. Но ходить по нашему местному торговому центру на глазах у множества любопытных людей — это совсем другое дело. Однако к тому времени я стал передвигаться на собственных ногах настолько уверенно, что был готов позволить увидеть это большому количеству народа.

— Давай съездим, — сказал я Кену. — Что ты задумал на этот раз?

На этот раз Кен задумал посмотреть, смогу ли я проехаться на эскалаторе. Я не ступал на эскалатор с тех пор, как попал в аварию, и немного опасался предстоящего испытания, потому что на эскалаторе опора движется под человеком. Когда вы находитесь на лестничной части, все, что от вас требуется, — это просто стоять. Но на верхнем и нижнем концах эскалатора располагаются плоские участки, где нужно делать быстрые шаги обеими ногами. Несмотря на опасения, я сказал Кену, что готов на все. Перед отъездом я даже сделал один звонок по телефону, чтобы обеспечить себе небольшую дополнительную мотивацию в решении задачи с эскалатором.

Наш друг Пол снимал на камеру большинство моих сеансов с Кеном, поэтому я позвонил ему, чтобы задокументировать процесс и на этот раз. Но на входе нас остановил охранник.

— Снимать внутри не разрешается, — сказал он.

Я объяснил, что мы задумали и для чего у нас камера, но он остался глух к моим объяснениям. Полу пришлось выключить камеру. Мы с Кеном прошли к эскалатору в центре зала. Моя походка немного не такая, как у большинства людей. Наверное, со стороны она выглядит как легкая хромота. Если кто-то и заметил, как мы шли через торговый центр, никого это не заинтересовало настолько, чтобы останавливаться и глазеть на нас. Мы шли, как обычные покупатели.

У основания эскалатора Кен дал мне несколько наставлений.

— Встань прямо, шагни вперед и езжай вверх, — сказал он. — Ничего особенного в этом нет.

Я взглянул вниз на плоскую движущуюся ленту. Она показалась мне живым существом. Я посмотрел вверх и понял, что есть только один способ взобраться наверх, к месту назначенной мною встречи.

— Ну что, поехали, — сказал я и сделал шаг вперед правой ногой, а затем быстро приставил к ней левую.

Пока лестница несла меня вверх, я смотрел по сторонам и наслаждался видом. Я чувствовал себя как маленький мальчик, который поднимается на эскалаторе впервые в жизни.

Когда поездка подошла к завершению, я развернулся лицом вперед и сосредоточил все внимание на том, как буду сходить.

Верхняя ступенька стала плоской. Лента эскалатора несла меня вперед. Я поднял правую стопу и поставил ее на твердый пол перед собой. Моя левая стопа последовала за правой. Я сделал пару быстрых шагов под действием силы инерции движущейся лестницы. Кен смотрел на меня снизу.

— Отличная поездка, приятель. Я знал, что у тебя все получится.

Я помахал ему рукой и улыбнулся, а потом повернулся и зашагал к расположенному впереди кафетерию. Подойдя ближе, я увидел, что человек, которому я назначил встречу, уже там, но меня пока не заметил.

— Привет, приятель, — сказал я с широкой улыбкой.

На его лице появилось выражение, которого я не забуду до конца своих дней. Его глаза наполнились слезами. Он вскочил со стула и бросился ко мне. Я смотрел ему прямо в глаза, стоя лицом к лицу, после того как впервые за двадцать пять лет пришел на встречу с ним на своих двоих.

— Скажи, что это круто, разве нет? — сказал я. Джонно крепко сжал меня в своих объятиях. Теперь глаза были на мокром месте у нас обоих.

С каждым днем жить на собственных ногах мне становилось все комфортнее, поэтому, когда пришла пора лететь на Гавайи, мы с Амандой решили оставить мои костыли и взять с собой только палки для ходьбы. Несмотря на то что я прекратил попытки совершать дальние переходы на костылях еще в 1990 году, я все еще использовал их, когда садился в машину или выбирался из нее, а также для перемещения по салонам самолетов. Однако с тех пор, как мы начали работать с Кеном, я полностью отказался от костылей и не использовал их ни для каких целей. Я не видел причины тащить их с собой на Гавайи даже на всякий случай, если мне станет хуже. Я не принадлежу к числу тех, кто боится, что им может стать хуже. Проклятые костыли «канадки» остались в Австралии, а мы с Амандой и Джеком улетели на три месяца в Ланикай-Бич. Я планировал, что после нашего возращения домой навсегда избавлюсь от этих подпорок.

Решение оставить костыли дома было чем-то вроде преодоления еще одного барьера, словно я оставлял позади часть ущерба, причиненного несчастным случаем. Мне не терпелось попасть на Гавайи и увидеть, как далеко я смогу пройти за время нашего трехмесячного отпуска в раю. Чтобы это выяснить, мне даже не пришлось ждать прибытия на место. Через пару часов полета я решил размять ноги и прогуляться до туалета. Затем я вернулся к Аманде и Джеку. Я сиял так, словно только что получил квалификацию на Игры в Рио.

— Я только что впервые воспользовался туалетом в самолете, не прибегая к помощи костылей, — объявил я.