Как Димка за права человека боролся

Он спрыгнул с маминого колена и побежал в комнату, а потом вернулся со своей тетрадкой и показал ее маме.

– Вот эту статью, вот эту, и еще вот эту, – забормотал он.

Мама смотрела, смотрела, а потом улыбнулась, вот только почему-то у нее глаза заблестели, будто она плакать собралась, и говорит:

– Тоже мне, правозащитник выискался!

А потом она вдруг как обняла Диму, прижала к себе, поцеловала его несколько раз и говорит:

– Ну, прости, меня, Димочка! Прости, пожалуйста! Я тебя больше никогда бить не буду!

– Ты тоже меня прости, – забормотал мамин старший сын. – Я обязательно двойку исправлю, и учиться буду.

Смотрю, а у Димки тоже на глазах слезы. Тут и у меня глаза защипали. А мама уже и меня обнимает, к себе прижимает и целует, то меня, то брата. Так мы втроем немного поплакали и пообещали друг другу, что больше в нашей семье права человека нарушаться не будут.

Вот так мы все и помирились. И так нам всем троим сразу хорошо стало. Легко, как будто в нашем доме лампочек больше стало.

Потом мы ужинали, и опять было весело и мы с Димкой кричали и рассказывали маме разные свои дела, а мама тоже рассказывала. В общем, это был замечательный вечер. А когда наступила ночь, и мы легли спать, то спали все хорошо, и Дима проспал до утра, и приступа у него не было. Я этот день не забуду никогда в жизни.

Но мой рассказ вовсе не заканчивается. Все только с этого и началось.

10 Новая Димкина идея

Я был уверен, что раз все так хорошо в нашей семье завершилось, все помирились и снова стали счастливы, осталось только двойку Димкину исправить, но это уж дело не быстрое, тут времени много надо, целая следующая четверть, мой брат успокоится и перестанет изучать права человека.

Ничуть не бывало. Утром мы встали, и Димка сразу, даже не одевшись, Конституцию в руки и прямо в постели ее начал читать. Я только горько вздохнул. Раньше он мобильник брал и играл, и это было интересно, а теперь про него и не вспоминает.

Вообще мой брат очень увлеченный человек. Если он чем-нибудь занимается, и это его увлечет, то держись. Все силы, все свое время он только и будет тратить на свое увлечение. Так было всегда, сколько я себя помню. Так было, когда он учился ездить на велосипеде. Он не успокоился, пока не научился ездить, правя одной рукой, вовсе без рук, поднимать велосипед на дыбы, словно лошадь и ехать на заднем колесе. Кончилось это тем, что он сломал себе руку. Когда Дима увлекся футболом, то все стены в нашей комнате оказались завешанными футболистами, он бегал по киоскам и покупал открытки, пока не собрал всю сборную России и сборную Мира. И целые дни проводил на футбольном поле. Про компьютерные игры я промолчу. Это целая история. И вот теперь права человека. Ничего удивительного.

Спали сегодня мы долго, когда проснулись, мамы дома уже не было. Она на работу ушла. Эх, хорошая все-таки вещь каникулы! И тут как раз телефон зазвонил. Я подбежал к телефону, поднял трубку. Звонила мама.

– Привет, – говорю я ей.

– Привет, Леша. Как дела? Вы уже проснулись?

– Да, только что.

– Завтрак на столе, подогрейте его в микроволновке. Как Дима?

– Конституцию читает, – проворчал я.

– Батюшки! – ахнула мама. – Да зачем она ему?

– Не знаю. Мама, а может, он с ума сошел?

– Прекрати болтать ерунду. Позови Диму к телефону. Я с ним поговорю.

Дима поговорил с мамой, потом положил трубку.

– Ах, ты ябеда.

– Да, а чего ты опять?

– Чего опять?

– Читаешь.

– А что же я, по-твоему, делать должен?

– Не знаю. У нас же все теперь хорошо.

– Это теперь хорошо. А мало ли что в жизни может случиться? Ко всему надо быть готовым. Только вот теперь по твоей милости, я читать не могу.

– Это почему это?

– Мама велела русским заниматься сразу после еды.

– А ты не ешь. И тогда можешь сколько угодно свою Конституцию читать.

– Скажешь тоже. Сам не ешь!

В общем, мы позавтракали, и Димка засел за русский язык.

Нет, все-таки жаль мне брата. У всех каникулы, праздник, а он сидит и упражнения пишет. И себя тоже жалко. Ведь Димка, это мой самый главный друг. Самый близкий. Такое среди братьев не так часто и случается. Я знаю многих ребят в школе, вроде и братья и сестры, а как чужие. Бывают даже враги. Но у нас с братом не так. Мы очень друг друга любим. Дима меня, а я его. И вот теперь из-за этой двойки его у меня как бы отняли.

– А мне что же, опять гулять идти? – спросил я и шмыгнул носом.

– Хочешь, тоже упражнения делай.

– Спасибо! Сам делай.

– Я и делаю. Но будет справедливо, если и ты тоже учиться будешь.

Я подумал и решил, что Дима прав. Чего это он один должен только учиться? Разве мы не друзья? Друзья! А раз так, то я должен делить с ним не только радости и игры, но и проблемы и горести.

– Ладно, – говорю, – давай я тоже писать буду.

Я увидел, что брат очень обрадовался, когда увидел, что я тоже за стол сажусь и начинаю писать. И интересное дело, когда я сел писать, то время побежало быстрее, и очень скоро Дима сказал:

– Все!

И отложил ручку в сторону. Я тоже дописал предложение и закрыл свою тетрадь.

– Теперь играть? – спрашиваю.

– Теперь играть! – согласился Димка.