Как Димка за права человека боролся

– Нет, конечно. Зачем мне вся? Только одну главу, где про права человека и гражданина. Но она ой, какая длиннющая. Очень много у взрослых прав. А теперь вот, изучаю конвенцию о правах ребенка. Очень интересная штука. Кстати, я выяснил, чем она от декларации отличается.

– Ну и чем же?

– А тем, что декларация только объявляет о чем-то.

– Как это объявляет, – удивился я. – Что она вместо радио что ли?

– Да. Собрались все страны мира вместе в Организации Объединенных наций, а это было уже давно, в двадцатом веке в 1948 году, и объявили на весь мир, что есть такие ПРАВА ЧЕЛОВЕКА, и что теперь все должны жить по ним и их соблюдать.

– Ну и что, стали по ним жить?

– Стали. Все страны сразу в свои Конституции включили Права человека, и они стали для них законом. И в нашей российской Конституции тоже есть глава «Права человека и гражданина». Та самая, которую я переписал. И это уже закон, а не просто объявление. Понял теперь?

– Кажется, понял.

Дима обрадовался.

– А конвенция, это тоже закон, только он не для одной страны, а для многих.

– Что значит, для многих?

– А то, что есть такие международные законы. Они как бы не для отдельных людей, а для целых государств. И если какая-нибудь страна присоединилось к конвенции, подписала ее, то для нее и для ее граждан эта конвенция уже самый настоящий закон. А закон надо соблюдать.

Я разволновался:

– А для нашей страны конвенция о правах ребенка это закон?

– Еще какой! Россия присоединилась к конвенции о правах ребенка в 1991 году. Когда нас с тобой еще на свете даже не было. Вот почему я ее так внимательно читаю. Это же, Лешка не просто права человека. Это наши с тобой права.

– Это надо же! А ну дай и мне посмотреть!

Стал я Димкину конвенцию о правах ребенка читать. И хотя все там мне совершенно непонятно было, и никаких картинок, все равно интересно.

– Вот, смотри, – тычет пальцем в одну из страниц Дима, – я специально для тебя это место красной ручкой подчеркнул. Читай эту статью внимательно. Это наша с тобой статья.

– Ребенок имеет право на заботу родителей, – читаю я. – Ну и что тут такого? Тоже мне, великое открытие. Подумаешь! Это и ежу понятно.

– Понятно-то, понятно, – согласился Дима. – Но ведь это не просто так написано. Это закон. То есть родители не просто заботятся о детях для собственного удовольствия. Они обязаны это делать. А кто этого не делает, тот этот закон нарушает. А знаешь, что полагается за нарушение закона?

Я некоторое время смотрел на своего старшего и единственного брата, вытаращив глаза, и ничего не мог сказать, а потом все-таки заговорил:

– Я что-то тебя не пойму, Димочка. Ты хочешь сказать, что наша мама о нас плохо заботится? И тебе не стыдно? Она целыми днями работает на две ставки только для того, чтобы поставить нас на ноги, поэтому поздно домой приходит и мало с нами времени проводит, а ты тут со своими глупыми статьями совсем свихнулся и невесть что несешь.

Ну и разозлился же я на Димку. Гляжу, мой брат тоже разозлился. Глаза у него потемнели, сузились, как у мамы, когда она сердится, щеки покраснели, а веснушки, наоборот, побелели. И так зло мне говорит:

– А с чего ты решил, что я про маму говорю?

Я растерялся:

– Как же так, а разве о нас не мама заботится?

– В том-то и дело, что мама и только мама, одна мама о нас и заботится. А здесь написано: РОДИТЕЛИ. А сколько у человека родителей бывает? Сколько, я тебя спрашиваю?

– А чего ты на меня орешь? – закричал я. Меня даже затрясло и на глазах слезы выступили. Я почему-то испугался. Сам не знаю чего, но испугался. Иногда со мной такое бывает. Например, когда ждешь, что тебя к доске вызовут, а ты стихотворение плохо знаешь. В животе так и сосет. Вот и сейчас засосало.

Димка тоже испугался и схватил меня за руки:

– Я не кричу. Не кричу. Успокойся.

Я сразу успокоился и всхлипнул:

– Что ты хочешь сказать? Что у нас папы нет?

– У нас есть отец, – угрюмо сказал Дима. – Он же не умер. Где-то ведь он есть. Даже с нами в одном городе. Тогда почему же мы его совсем не видим? Почему он где-то живет и даже не думает о нас. Даже не вспоминает!

Я молчал. Я не понимал, что хочет сказать мой брат.

– Мы имеем право иметь отца, – наконец сказал Дима. – А раз так, то значит, он должен у нас быть. И должен о нас заботиться.

– Но ведь он ушел, – тихо сказал я.

– Это наверно потому, – также тихо ответил Дима, – что он не знал.

– Чего не знал.

– Что он должен, что это его обязанность. Ты думаешь, он эту конвенцию читал?

– Наверно не читал, – согласился я. – И что же теперь делать?

– Надо его найти и показать ему эту статью. И тогда он узнает, что он должен у нас быть. И тогда он к нам приходить будет, а мы, может быть, к нему.

Я немного подумал и вздохнул:

– А ведь верно. У других детей тоже отцы с матерями разводятся, уходят, а потом продолжают общаться. Вон Лена Фомина с мамой живет, но за ней отец в школу иногда приходит и к себе забирает. Почему же наш так не делает?